Последний рубеж
Шрифт:
— Ты опять устраиваешь сцену на ровном месте. Я тебе тысячу раз говорил: между нами ничего нет и не будет. Мы просто друзья, понимаешь?
— Друзья? Отлично! Вот только о своей «подруге» ты подумал, притащил ей с поверхности подарок. А на меня наплевать… В общем, я не хочу тебя сейчас видеть. Выйди, пожалуйста!
Несколько секунд Дмитрий колебался, после чего извлек из кармана бархатную коробочку для кольца и, поставив ее край стола, молча покинул комнату.
Когда дверь за его спиной закрылась, Эрика хотела было
Глава XXIV
— Что-то мне подсказывает, что ты уже не такой умирающий, каким хочешь казаться…
Насмешливый голос Фостера отвлек Адэна от просмотра фильма, и мальчик слабо улыбнулся своему посетителю. Визит Эрика стал для него приятной неожиданностью: в последнее время тот приходил, исключительно когда Адэн спал, и теперь у них появилась возможность хотя бы немного пообщаться.
— Мне всего лишь включили проектор, — добродушно отозвался Лунатик, однако Фостер отрицательно покачал головой, давая понять, что речь идет не об этом.
— Даже у меня в четырнадцать лет не было подружки, — хохотнул наемник. — Как ни зайду, она вечно сидит у твоей постели. Ни дать ни взять, Ромео и Джульетта.
Услышав такое заявление, Адэн несколько смутился:
— Ничего такого. Мы просто дружим.
— Знаю я такие дружбы… Проходили, — продолжал веселиться наемник. — Может, еще скоро свадьбу сыграете? Конечно, вы еще мелкие, но идет война, а молодые сердца пылкие…
Лунатик терпеливо улыбнулся:
— Где твой хваленый инстинкт самосохранения?
— Что?
— Инстинкт самосохранения, говорю… На твоем месте я бы не отпускал шуточки про телекинетика и «блуждающего во сне». Один может найти тебя, пока ты бодрствуешь, другой — во сне.
— Да кто же тут шутит? — ухмыльнувшись, Эрик подтолкнул ногой стул поближе к постели Адэна, и уселся поудобнее. — Ладно, ловелас, я к тебе по делу: у тебя получилось сделать то, о чем я тебя просил?
Мальчик чуть нахмурился, после чего медленно кивнул. В тот же миг ухмылка с губ Эрика исчезла, а взгляд сделался острым, словно бритва. Расслабленная поза немедленно испарилась.
— Ну и…? Что ты выяснил? Ты видел, что там произошло?
— Я не знаю, что видел, — неуверенно отозвался Адэн. — Сны, возвращающие в прошлое, сложно отличить от собственной фантазии. Наверное, ты все же зря поделился со мной своими подозрениями. Не знай я о них, начинал бы с чистого листа, а не примерял бы под обстоятельства уже предложенную модель.
— Но ты все же видел его? Кайрама?
— Да. Он поднялся прямо из воды.
— С Лескоу?
— Я не видел Барона рядом с ним. Видел только, как он взлетел на скалу и сжег «ящеров»,
С минуту Эрик молчал, обдумывая услышанное, после чего недоверчиво спросил:
— Какого цвета была его чешуя?
— Сине-черная. И немного красного на крыльях. Но, Эрик, вполне возможно, я сам его таким придумал. Я просто-напросто нарисовал в голове средневекового дракона, какими люди всегда изображали кайрамов. Переходы в прошлое и будущее — самое сложное для «лунатиков», а, учитывая мое состояние, я вполне мог запутаться и не отличить желаемого от действительности.
От этих слов Фостер заметно помрачнел. Он надеялся услышать хоть что-то толковое, а не очередную фантазию местных аборигенов о чудесном воскрешении Дмитрия.
— Я всего лишь хочу понять, кто вытащил Лескоу из воды, — с раздражением произнес он. — Сам Барон как всегда ни хрена не помнит или, что еще скорее, только прикидывается. Что-то произошло на том проклятом полуострове, и я должен знать, что именно. Одни говорят, что кайрамы вступили в войну, другие — что это папаша Лескоу пришел на помощь сыночку, третьи — что в Питере — самозванец, а наш повелитель матрешек давно кормит рыб на дне океана. Я же считаю, что это сам Лесков обратился, когда его организм понял, что вот-вот подохнет.
Адэн едва заметно отрицательно покачал головой:
— Ты так говоришь, будто кто-то другой вместо тебя просидел в лабораториях. Тысячу раз повторяли, что полукровки не могут принять истинную форму. У нас другая генетика.
— Но нас и не кололи тем дерьмом, которое вводит себе Лескоу.
— Лескоу не один, кому кололи сыворотку. Если ты считаешь, что все дело в «эпинефрине», то почему тогда я и доктор Альберт не обратились в «истинных»? Я ведь тоже умирал, а доктор Альберт и вовсе чуть не погиб от инъекции.
— «Эпинефрин» разрабатывали на основе ДНК Барона, так что повелитель матрешек либо приноровился к иглоукалыванию, либо мутировал. Изменение радужки глаз говорит о последнем. В лаборатории тоже были подобные инциденты, но полукровки мутировали в результате защитной реакции организма. Я до сих пор помню Джона Диксона, у которого изменились глаза после того, как через его тело пропустили хороший разряд электричества. Каким-то образом на нас влияют боль, страх, адреналин, а если это еще и вместе…
— Допустим, — согласился Адэн. — Но, если я видел Барона в форме кайрама, то почему я не ощущал его присутствия? У того существа была совершенно иная энергетика, от нее буквально сносило крышу! «Блуждающие во сне» не могут чувствовать энергетику, как, например, доктор Альберт, а я ее чувствовал, и мне было так страшно, что чуть не остановилось сердце. Я проснулся от собственного крика. Барон так не может, понимаешь? Возможно, версия о том, что нынешний Лескоу — самозванец, все же имеет под собой почву.