Последний рубеж

Шерола Дикон

Альберт увидел себя восьмилетним мальчиком, который сидел на поваленном стволе дерева и плакал. Ему было холодно и безумно страшно. Хриплые рыдания вырывались из его груди, все тело колотило в ознобе, но молчаливый лес продолжал таращиться на него своими равнодушными черными глазами.

— Папа! — беззвучно прошептал Альберт, оборачиваясь по сторонам. — Папочка!

Он кричал уже несколько часов, боясь уйти с небольшой полянки, на которой его оставили. Конечно же, папа ищет его. Наверняка, он обратился за помощью, и теперь полицейские с дрессированными овчарками и яркими фонарями присоединились к поискам. Скоро его найдут, главное, не уходить с того места, где его оставили…

А ведь все начиналось так весело.

Приемный отец впервые за долгое время пришел в его комнату и сообщил, что они едут играть в прятки. Как тогда, когда остальные члены семьи были еще живы, и они выезжали на природу, чтобы пожарить у реки барбекю или погулять, держась за руки. Эти были лучшие месяцы в жизни Альберта, и он до сих пор не мог поверить в свое счастье. Канадская семья забрала его из убогого детского дома, в котором он ютился на Кубе, и привела в свой шикарный двухэтажный дом. У них был огромный двор, качели и небольшая собачка, похожая на плюшевую игрушку. В один миг у Альберта появились мама, папа и сестра, которая была старше его всего на год. Они были приветливы и любили его. А потом что-то произошло… Альберт играл с собакой, когда у той внезапно остановилось сердце. Для семьи потеря их любимца была тяжелой трагедией, но затем смерть еще раз посетила этот дом. Умерла Кристи… Она и Альберт сидели во дворе, когда девочка внезапно дернулась и повалилась на бок, словно тряпичная кукла. Ее глаза были широко раскрыты, и Альберт увидел в них отражение какого-то похожего на него существа с янтарно-медными радужками. В ужасе мальчик бросился звать родителей, но было уже поздно. Врачи диагностировали у Кристи синдром внезапной остановки сердца, и вскоре ее похоронили на старом городском кладбище. То был страшный день, отпечатавшийся в памяти Альберта в виде клейма первой настоящей утраты.

Дом, прежде веселый, полный любви и радости, погрузился во тьму. Отец еще пытался держаться, хотя все чаще запирался по ночам в гараже, где заливал свое горе ирландским виски. Мама сильно похудела и, если и улыбалась, то только в качестве извинений перед ребенком, которого приютили и которому больше не уделяли должного внимания. Целыми днями женщина проводила в спальне, пытаясь смириться с болью своей потери и отвлекаясь только на таблетки. Альберт бродил по дому один, не понимая, почему судьба захотела отнять данное ему счастье так скоро.

Все случилось в октябре. Однажды ночью мальчик проснулся, чтобы попить воды, но свет включать не стал, так как в доме, несмотря на закрытые шторы, было светло, как днем. Он отчетливо видел все предметы, даже царапинку на паркете, оставленную чьим-то каблуком. Сбежав по ступенькам на первый этаж, он вошел на кухню, где увидел своего отца. Тот сидел перед выключенным телевизором с наполовину опустошенной бутылкой виски. Обернувшись, мужчина увидел ребенка и попытался было стыдливо спрятать напиток, как внезапно замер, в ужасе глядя на того, кто стоял перед ним. Глаза Альберта были медными, словно у хищного зверя, и из груди мужчины вырвался хриплый крик. Он поспешно зажег свет, и с облегчением увидел обычное лицо своего перепуганного приемного сына. Позже мужчина объяснял это видение собственным пьянством и уже хотел было выбросить увиденное из головы, как случилась еще одна смерть.

Не стало мамы… Она умерла в гостиной на глазах своего приемного сына. Они разговаривали об успехах Альберта в школе, когда ни с того ни с сего истощенное тело женщины напряглось, губы приоткрылись в немом крике, а затем она упала прямо на журнальный столик. Отец вбежал в комнату, привлеченный шумом, но в этот момент мужчина толком не смотрел на свою жену. Его глаза были прикованы к янтарно-медным глазах мальчика, который стоял на коленях рядом с мертвой женщиной и беззвучно рыдал.

— Убирайся в свою комнату! — в ужасе закричал мужчина, и, Альберт, вздрогнув, бросился на второй этаж. Дальше происходило что-то

необъяснимое. В дом приходили какие-то люди, какие-то врачи, задавали какие-то вопросы. Но самым страшным было то, что поведение отца по отношению к ребенку изменилось. Вначале он пытался вернуть Альберта обратно в детский дом, и, когда получил отказ, на несколько месяцев запер его в комнате. Альберт ходил в школу, после чего его снова сажали под замок, словно какого-то зверя. Спустя неделю умер один из преподавателей. Альберту он не нравился, потому что постоянно ругал его за плохую успеваемость по- английскому. Казалось, этому человеку доставляло удовольствие высмеивать его перед всем классом.

На дворе стоял поздний ноябрь, когда приемный отец появился на пороге комнаты Альберта и пригласил поехать погулять.

— Нужно начинать с чистого листа, верно? — сказал он, странно усмехнувшись. От этой улыбки мальчику сделалось не по себе. На него смотрело угрюмое, заросшее бородой лицо совершенно постороннего человека, но в этот момент Альберту хотелось поверить ему. Спрыгнув с кровати, он поспешно начал собираться, после чего, приблизившись к отцу, осторожно взял его за руку.

Мужчина снова улыбнулся, но теперь в его глазах стояли слезы.

— Идем, малыш. Поиграем в прятки, как тогда, когда моя семья еще была рядом.

Они уехали далеко от дома, и, когда машина остановилась на обочине лесной дороги, уже начало смеркаться.

— Это ничего, что мы будем играть так поздно? — на всякий случай решил уточнить Альберт, на что отец лишь снисходительно усмехнулся. Всю дорогу он молчал, напоминая каменное изваяние, но теперь все же выдавил из себя несколько слов.

— Не так уж и поздно. Поиграем какой-то часик и поедем обратно. Согласен?

— Конечно! — мальчик улыбнулся и несколько раз торопливо кивнул, боясь своими «капризами» расстроить отца.

Они шли и шли вглубь леса, и с каждым шагом мужчина все сильнее стискивал тоненькую ручку своего приемного сына. То и дело Альберт оглядывался назад, но вот они вышли на небольшую полянку, и началась игра. Сначала водил папа, и мальчику даже на какое-то время стало весело. Он заливисто смеялся, когда отец с улыбкой находил его. Но потом папа захотел спрятаться сам и велел считать до ста. Мальчик выполнил условия. Он терпеливо считал, закрыв глаза обеими ладошками, а затем, произнеся заветное «сто», огляделся по сторонам. И почему-то по его коже побежали мурашки. В лесу стало совсем темно, но не мрак испугал его, а гробовое молчание, окружившее со всех сторон. Больше не было слышно треска веточек под ногами отца, не было слышно ничего. Человек, привезший его в лес, наконец избавился от «демона», убившего всю его семью…

На этом моменте Вайнштейн открыл глаза, пытаясь прервать чудовищное видение. Сам того не замечая, он судорожно вцепился в предплечья Вероники, оставляя на ее коже синяки, а затем резко разжал пальцы и отшатнулся назад.

Девушке не понадобились пояснения. С минуту они молчали, подавленные и глубоко виноватые друг перед другом, после чего Вероника наконец прервала затянувшуюся тишину:

— Не стоило вам заглядывать в мое прошлое. Это не то время, которое хочется вспоминать…

— Простите, я не нарочно, — севшим голосом отозвался Альберт, после чего осторожно взглянул на девушку. — Боже мой, как же вы выжили?

— На третьи сутки меня нашли охотники, — девушка выдавила из себя улыбку, — отправили в больницу, а затем меня снова поместили в приют. Моего отца сочли сумасшедшим, лишили родительских прав и упекли в психиатрическую лечебницу. Никто не поверил в его историю про демона с медными глазами. А спустя шесть лет он покончил с собой. Вот так и закончилась сказка маленькой девочки, которую добрые канадцы привезли из кубинского детского дома в свой роскошный особняк. Впрочем, я не виню этого человека. Если бы я знала, что дело было во мне, я бы ушла