Последний рубеж
Шрифт:
В свою очередь Вика наконец увидела своего отца. Он выглянул из-за угла всего на секунду, чтобы швырнуть в ближайшего робота гранату, после чего снова скрылся из виду. До того, как в бой вступил Адэн, солдаты погибали один за другим, и даже роботы, когда-то так удачно собранные Лесковым, не могли на должном уровне противостоять «ликвидаторам». Ким, Юргис и многие другие ребята были убиты в первые же минуты сражения. Рома, Стас и Алексей получили тяжелые ранения, и Иван не знал, в каком они сейчас состоянии. В тот момент он мог думать лишь о том, чтобы поскорее добраться до своей дочери, однако вражеское войско не позволяло ему даже ненадолго высунуться из укрытия. Рядом с ним до сих пор оставался только Руслан, чья раненая рука быстро
Появление призрачной фигуры Лунатика поначалу вызвало у солдат шок, граничащий с паникой. Никогда прежде они не видели ничего подобного, и никто заранее не готовил их к подобным зрелищам. Существо с немигающими глазами преспокойно прошло мимо роботов незамеченным, а затем сотворило нечто такое, что врезалось в память Ивана фрагментом какого-то фантастического фильма. Как только ноги Адэна оторвались от земли, мир застыл в какой-то параллельной вселенной, где не существовало ни законов физики, ни времени. Мальчику не нужно было даже смотреть вниз: его немигающие глаза слепо таращились куда-то в густоту, словно он задумался над чем-то совершенно посторонним. Для Адэна не существовало ни врага, ни опасности. Это был его сон, подкрепленный ампулой «эпинефрина класса А». Синтетический адреналин мчался по венам спящего мальчика, сердцебиение участилось, и от этого сон приобрел совершенно непривычные формы. До этого момента Лунатик ни разу не регулировал время. Для него оно было таким же недосягаемым, как и для обычных людей. Но сегодня страх и отчаяние заставили его сойти с прежней ступени и перейти на новую. Впервые за все время нахождения в Петербурге Адэн по-настоящему почувствовал, что такое — сражаться за своих близких.
Вику он нашел сразу же, как оставил группу Лескова, но в пылу сражения с роботами, девочка не заметила его. Рядом с ней уже находился Эрик, и Лунатик почувствовал облегчение, обнаружив их целыми и невредимыми. Вот только Вика не просто так выбежала на улицу. Она безустанно напоминала Фостеру про своего отца, и тогда, видя, что девочка нашла в себе силы отразить атаку «ликвидаторов», Адэн решил помочь тому, кто сейчас был по-настоящему уязвим. Его фигура растворилась в воздухе и появилась уже неподалеку от Ивана.
Удерживая время в своих руках, Лунатик полностью погрузился в свой сон и уже не замечал смотревшую на него Вику. Девочка беспомощно ухватилась за рукав Фостера, не веря своим глазам, после чего испуганно воскликнула:
— Он всегда так делает?
— Ну конечно же. Проснется, почистит зубы, и вперед! — с сарказмом ответил не менее ошарашенный Фостер. Но в тот же миг где-то совсем рядом прогремел оглушительный взрыв. Эрик вздрогнул всем телом и посмотрел на здание госпиталя, часть которого уже частично обрушилась до их прихода, а вторая — начала покрываться характерными трещинами.
— Черт подери, там же Адэн! — вырвалось у Фостера. Только сейчас до него дошло, что спящий мальчик не может помочь самому себе. Единственное, на что не были способны «блуждающие во сне», это перемещать собственное тело. — Вика, я за мелким! Его нужно вытащить из здания, пока всё не обвалилась!
Не дожидаясь ответа, Эрик пулей бросился в госпиталь. Ему было плевать, остался ли там кто-нибудь в живых — сейчас главное было не позволить Лунатику погибнуть. Этот мальчик был единственным, кто еще мог повлиять на исход сражения. Вика уже начала выдыхаться: это было заметно по ее последнему бою с «ликвидаторами». Телекинетики всегда отличались своей слабой выдержкой, и, к сожалению, девочка не стала исключением. Когда ее телекинетический щит пропустил пулю, Фостер понял, что с ней всё уже кончено. Какой бы сильной она ни была, ее способности все равно были ограничены теми же законами, что и у остальных представителей ее вида.
Еще несколько минут назад Эрик готов был бросить Адэна вместе с остальными жителями Спасской. Он понимал, что этот мальчик — не жилец, так зачем снова
Взбегая на очередной этаж, Фостер старался не обращать внимания на угрожающее потрескивание стен, однако он не смог проигнорировать кровавые разводы на их поверхности. Выглядело так, словно кто-то, будучи тяжело раненым, опирался на них, чтобы не упасть. Чувствуя, как его охватывает необъяснимая тревога, Эрик буквально ворвался в комнату Адэна и к своему облегчению обнаружил подле него Вайнштейна. Правда, выглядел врач, мягко говоря, не очень… Его халат был испачкан пятнами крови, часть лица и шеи покрывала молочно-белая чешуя. На губах мужчины тоже темнела кровь.
Услышав шаги, Вайнштейн на миг отвлекся от отключения Лунатика от системы. Его взгляд лихорадочно скользнул по лицу замершего в дверях Эрика, после чего он хрипло произнес:
— Что стоишь? Помоги мне! Здание рухнет с минуты на минуту!
Этих слов было достаточно, чтобы Фостер принялся за дело.
— Он точно выдержит? — спросил наемник, стараясь лишний раз не смотреть на врача. Только сейчас он заметил, что чешуя на лице — не самая страшная проблема Альберта. Куда серьезнее было ранение в область живота. Металлический осколок глубоко вспорол брюшную полость, и ученый сильно истек кровью, прежде чем организм полукровки сумел отторгнуть инородный предмет.
— Должен, — с трудом выдавил из себя врач. — Я вколол ему… две… ампулы «эпинефрина»… Первая… не дала эффекта.
— То-то я и думаю, что это он летает, как гребаный Карлсон… А с тобой-то что приключилось?
Вайнштейн не ответил. У него не было сил, ни времени разглагольствовать на темы, которые на данный момент не имели никакого значения. Однако, когда Эрик задал следующий вопрос, губы врача дрогнули, и Фостер, уловив эту едва заметную реакцию, понял, что лучше молчать. Затем он осторожно подхватил Адэна на руки и быстрым шагом направился прочь из комнаты. Судьба Вайнштейна его больше не интересовала.
Здание начало рушиться, когда Эрик достиг второго этажа. Раздался жуткий треск, и госпиталь задрожал. Понимая, что вот-вот окажется погребенным заживо, парень, уже не задумываясь над пробуждением Адэна, бросился бегом. Здание буквально ходило ходуном, с потолка сыпалась каменная крошка, но почему-то оно все еще держалось.
Из какой-то палаты до Фостера донесся крик о помощи, но Эрик не замедлил бег. Он остановился только тогда, когда оказался на достаточном расстоянии от госпиталя. Тяжело дыша, он посмотрел наверх и увидел, что призрачная фигура Адэна исчезла. Все-таки встряска разбудила его, и сейчас ослабевший мальчишка попросту потерял сознание.
Тогда взгляд Фостера скользнул по грудам поверженных роботов, которые вперемешку с убитыми устилали всю площадь.
— Вот ты реально живучий мудило, — услышал Эрик слабый голос Георгия Лосенко, который приблизился к нему, опираясь на автомат. Мужчина с трудом держался на ногах, но новость о том, что его сын Максим пережил вторжение
«ликвидаторов» придала ему сил. — А лепило наш где?
— Я его не видел, — бесцветным тоном отозвался наемник, теперь уже не сводя взгляда со здания госпиталя. Каким-то образом оно все еще держалось, что не могло не поразить парня. Стены больницы буквально ходили ходуном, грозя обрушиться в любую секунду. Но затем Эрик понял причину того, почему здание все еще стояло. В нескольких метрах от него находилась Вика, чуть позади — ее заметно растерянный отец. Руки девочки были протянуты к зданию, и Фостер отчетливо разглядел алые струйки на ее губах. Из носа маленькой Бехтеревой шла кровь, что происходило с телекинетиками всегда, когда они брались за что-то невероятно сложное. Но эта девочка не просто взялась за невыполнимое — она удерживала на себе целое здание до тех пор, пока все, кто еще там оставался, не вышли наружу. В том числе и Альберт.