Последний рубеж
Шрифт:
Только тогда Вика позволила госпиталю обрушиться, а затем, совершенно обессилев, опустилась на колени. Она беззвучно плакала от боли, впившейся в ее голову, от вида крови, которую она случайно размазала по лицу, от жгучих порезов на ступнях. Но, когда Иван опустился на колени подле нее и прижал девочку к себе, она заплакала уже навзрыд. Весь ужас, который накопился у нее в груди, теперь вылился в виде отчаянных слез. Обнимая отца, она судорожно сжимала в кулаках ткань его форменной рубашки, а он в ответ покрывал ее лицо поцелуями, чувствуя, что сам с трудом может сдержать слезы.
«Спасская»
Всего за четверть часа прежде относительно живой и населенный подземный Петербург превратился в руины. Люди отбились с помощью старых моделей роботов, взрывчатых боеприпасов и каких-то наскоро придуманных ловушек. Однако убитых оказалось гораздо больше, чем выживших. Враг в первую очередь наносил удары по стратегическим объектам: правительственное здание, военная часть, госпиталь и лаборатории. Так же были уничтожены склады с продовольствием, боеприпасами и медикаментами. В оставшееся время «ликвидаторы» зачищали жилой сектор.
Эрик Фостер молча наблюдал за тем, как выжившие ищут своих родных, зовут их по имени и просят Бога, чтобы они отозвались. Смотрел и не испытывал ровным счетом ничего. Он был уверен, что все качества, свойственные хорошим людям, из него выбила ненавистная лаборатория, а то, что осталось, он уже уничтожил сам. Однако, погруженный в свои мысли, Эрик не обращал внимания, что до сих пор прижимает к своей груди истощенное тело Адэна. Мальчик был легким, поэтому Фостер не стал класть его на холодную, усыпанную камнями и осколками землю.
Затем до него донесся женский голос. Он обернулся и заметил Катю Белову, которая вместе с каким-то санитаром оказывали первую помощь Вайнштейну. Поразительно, но обычно плаксивый докторишко сейчас походил на каменное изваяние с совершенно пустыми, ничего не выражающими глазами. Он не реагировал на вопросы, которые ему задавали, не пытался узнать о состоянии Адэна, даже не пытался выяснить, кто из его друзей погиб. В свою очередь Эрик улавливал из разговоров других все новые имена убитых. Не стало почти всех участников совета, в том числе и Александра Волкова. Выжил только какой-то пузатый тип, имя которого Фостер не помнил, да Полковник, которого наемник на дух не переносил.
Затем до него донесся голос Оксаны. Вся правая сторона лица девушки была залита кровью, но Эрик отчетливо разглядел на ее щеке глубокий порез, который рассекал кожу практически до подбородка. Ее задело осколком во время взрыва, и Фостер с досадой отметил, что теперь вряд ли что-то вернет этой девушке ее прежнюю красоту. Оксана склонилась над Вайнштейном и о чем-то настойчиво спрашивала его, пока тот наконец не покачал головой.
— Вы уверены? — эхом переспросила Катя, на что Альберт едва заметно кивнул. Затем до Фостера долетело имя Лескова, и в тот же миг Эрик хрипло выругался.
— Присмотри за ним! — крикнул он, обратившись к проходящему мимо Руслану. Одноглазый даже толком не успел среагировать, когда
Поплутав по коридорам, он наконец нашел зал, где находилась телепортационная «арка». К счастью, каким-то чудом она все-таки уцелела. Возможно, «ликвидаторы» не посчитали ее источником опасности, но Эрик больше склонялся к тому, что роботы оставили зачистку здания, когда одна из их групп столкнулась с Викой. Уничтожение телекинетика стало для них первостепенной задачей.
Переступив через труп Марка Зильбермана, Эрик вбежал в зал и, приблизившись к порталу, поспешно подтвердил запрос на «синхронизацию».
— Полчаса — не так страшно…, - нервно усмехнулся он, после чего покинул помещение. Дышать здесь было чертовски тяжело. Фостер не сообразил, что именно этот злополучный дым и уберег «арку» от разрушения. Старик Зильберман все-таки обхитрил робота, прежде чем получил пулю в сердце: сильное задымление не позволило машине оценить степень пригодности телепортационного объекта, поэтому «ликвидатор» определил его состояние, как неисправное.
Глава XXVII
Задыхаясь, Дмитрий и его спутники с трудом добрались до выхода из телепортационного зала. Едкий дым забивался в легкие, жег глаза и заставлял содрогаться в приступах кашля, отчего мужчины продвигались медленно и неловко. Теперь они откровенно пожалели, что сорвали защитные шлемы еще в кабине парижской «арки». Покидая Францию, Лесков и его группа были уверены, что опасность остается позади, но, оказавшись на территории Петербурга, мужчины не ощутили привычного спокойствия. В черном дыму скрывалось нечто такое, что пугало гораздо сильнее, чем техническая неполадка. Что-то случилось в городе, но никто кроме Ханса не мог объяснить своего плохого предчувствия.
Наконец, нащупав ручку двери, Лесков первым проскользнул в коридор и жадно вдохнул чистый воздух. Хриплый кашель все еще царапался в легких, но куда больше Дмитрия беспокоило состояние телепортационной «арки». Он опасался какой- то серьезной поломки и уже хотел было попросить Ханса энергетически разыскать кого-то из Зильберманов, как внезапно слова застыли у него на губах. В нескольких метрах от себя Лесков заметил лежащего на полу Марка.
Что-то холодное пробежало по коже Дмитрия, когда он осознал, что ореол крови вокруг тела молодого Зильбермана — не иллюзия, не кошмар и не чья-то дурацкая шутка.
Мужчина был расстрелян практически в упор, и в глубине души Лесков уже догадывался, кто мог совершить это убийство. Последующие слова Ханса стали лишь чудовищным эхом его собственных предположений.
— Здесь были «ликвидаторы», — севшим голосом произнес «энергетик». Его буквально колотило от эмоций, переполнявших станцию, поэтому слова давались тяжело, а глаза затуманивали слезы. Ханс отчетливо слышал крики людей, которые пытались спастись, чувствовал их боль при виде погибших близких, ощущал их отчаяние и страх. Провалившись в чужую энергетику, парень уставился в одну точку и, словно робот, пересказывал произошедшие события, не замечая, как его слова действуют на остальных.