Последний рубеж
Шрифт:
Почему молчит орудие вездехода?! – промелькнула в сознании Ивана злая, недоуменная мысль.
Секундой позже тварь ринулась в атаку, и полковник, уклоняясь от удара, успел заметить, что автоматическое орудие разбито. Вес огромной рептилии вдавил вездеход в землю, сломав не выдержавшие внезапной нагрузки, наполовину выдвинувшиеся из корпуса спаренные стволы.
Все… – Шайгалов мгновенно понял, что попал в безвыходную ситуацию. Его личное оружие бесполезно, автоматика машины повреждена, огромная, но весьма
В следующий момент удар перепончатого крыла сбил его на землю.
Легкий скафандр не выдержал, полоснувшие по нему когти вспороли двойной слой гермоткани; Иван почувствовал, как тут же онемела нога, взгляд полковника помутился, он еще пытался привстать, но внезапная, необъяснимая слабость не позволила ему даже приподнять голову.
Рассудок захлестнула боль. Шайгалов не чувствовал, что ранен, скорее всего, острые когти рептилии выделяли какой-то токсин, попавший в незначительные порезы.
Мир стал тусклым, реальность стремительно теряла краски, но Иван даже в таком положении продолжал сопротивляться, если не физически, то морально, удерживая свое сознание на грани небытия.
Он не мог действовать иначе.
Иногда в боях приходилось и хуже, но сейчас он не мог трезво оценить свои шансы. Рептилия могла поступить двояко – либо попытаться его сожрать, либо (в силу инстинктивного восприятия) отказаться от сомнительной пищи и улететь, бросив умирать странную добычу.
Скорее последнее… – Иван надеялся, что сможет доползти до пирамидального комплекса аппаратуры и включить тревожный сигнал. Такими устройствами оснащалась каждая полевая лаборатория.
Меня найдут…
Тщета.
Тварь, похоже, не желала отказываться от завтрака. Чудовищной силы удар клюва по гермошлему разбил забрало, поранил лицо, теперь уже не кровавая пелена, а густая, сочащаяся из многочисленных порезов кровь заливала глаза Шайгалова.
Сознание начало меркнуть, но на фоне красноватой мглы его взгляд рефлекторно продолжал воспринимать смутные, неявные, уже проходящие на уровне бреда картины.
Тонкий свист рассекаемого воздуха…
Непонятная вибрация почвы, словно атаковавшая его тварь вдруг изменила намерения, судорожно и тщетно пытаясь взлететь, но у нее ничего не вышло – Шайгалов явственно ощутил глухой удар, сопровождаемый жалобным клекотом…
Сознание все еще теплилось, не покидало измученный рассудок, на фоне багряной, застилающей взгляд пелены смутно очертился контур человеческой фигуры…
Женщина.
Странная, нереальная, будто призрак.
В первый момент сердце Ивана глухо стукнуло, он было подумал о подоспевшей вовремя помощи, сознание на миг прояснилось от последнего волевого усилия, на какое оказался способен его теряющий силы организм и…
Он понял, что бредит.
Над ним действительно склонилась женщина, но на ней не было ни скафандра, ни элементарного костюма
Бред…
Он чувствовал легкие прикосновения, будто кто-то снимал с него порванный скафандр, а в сознании звучал далекий повторяющийся шепот:
Спи… Спи.. Спи…
Колония Афины. Зона терраформированных земель…
Павел Кайманов находился в подавленном настроении.
Говорят, что беда не приходит в одиночку. Точнее не скажешь. Накануне пропал командир, теперь в самый разгар его поисков, внезапно отказал оставленный на орбите спутник-ретранслятор, и мобильные группы оказались без связи.
К вечеру все поисковые партии вернулись на базу, без потерь, но весть, которую они принесли, не могла обрадовать: в джунглях подле одного из комплексов биологического контроля был обнаружен разбитый вездеход, порванный, испачканный кровью скафандр и труп огромной летающей рептилии, над которой уже вовсю трудились стервятники.
Тело полковника Шайгалова отыскать не удалось.
Павел понимал, что в джунглях без скафандра не выжить. Раненый полковник мог, конечно, уйти с места схватки, бросив бесполезную гермоэкипировку, возможно он даже сумеет продержаться некоторое время, благодаря иммунным прививкам и метаболическому импланту, но единственная проходимая для человека дорога вела к базе. Просеку дважды прочесали сначала люди, затем механизмы, оснащенные боевыми сканирующими комплексами, но следов Ивана найти не удалось.
Либо он исчез, улетел по воздуху, либо его тело сожрали стервятники.
Павел хотел бы поверить в чудо, но война научила его мыслить реально. Не мог раненый Шайгалов уйти по кронам деревьев.
Пока он мрачно размышлял над теорией вероятности, сработали тревожные датчики периметра.
– Что там еще, Риган?!
– Паша, на нас со стороны океана идет пятиметровая волна.
– Проклятье… Но все метеопрогнозы были благоприятными!
– Да, – Риган ответил раздраженно, он сам плохо понимал что происходит. – Жду тебя на командном. Тут непонятное зарево у горизонта. Слишком далеко для эффективного сканирования, положительный сигнал есть только от термальных датчиков. Возможно, в океане идет извержение группы вулканов.
– Иду.
На командном пункте в этот час не было никого, кроме Ригана.
Посмотрев на показания приборов, Кайманов не испытал облегчения.
Он не очень-то верил в фатальные цепочки случайностей. Сначала пропал командир. Это горько, больно, но объяснимо. Затем вдруг исчезла связь со спутником. И почти сразу за этим начинается стихийное бедствие с эпицентром, расположенным за тысячи километров от побережья.
Одно из двух – либо там действительно началось извержение группы вулканов, либо…