Последний рыцарь

Христов Ян

Тихо, чтобы не привлечь внимание, Эмбар прошёл мимо. Скрылся в одном из боковых тоннелей. Казалось, он дышал так громко, что вся округа его слышала. Шум стал громче. Идя на него, Оклайн вышел к подземному каналу. Бортики затопило, мусор забился в решётки. Незримое течение несло воды, не помнящие солнца, вдаль. Подземная река! Очень многие ручейки давным-давно заведены в трубы, чтобы защитить породы от размытия. Минули века, а они так и текут, безымянные и утерянные, из неоткуда в никуда.

Едва поднимая ступни, чтобы не шелестела

вода, он двинулся дальше. Впереди свет! Слабый, искусственный свет!

Эмбар затаил дыхание. Оказался старый рухнувший прожектор. Особое излучение отпугивало грызунов, теперь же оно радугой рассеивалось в потоке. Похоже, когда-то на пару уровней выше кипела жизнь, раз потребовалось бороться с вредителями. Хозяева распались прахом, а система всё ещё отпугивала пещерных рыбок, поддерживая воду в относительной чистоте. Стоило выдохнуть, как спереди донёсся отчётливый грохот падающего в воду тела. Спрыгнули в канал?!

Он спрятался за ящиком. Выключил фонарь. Шелест приближался. Кто-то шёл к нему. Именно к нему.

Из-за угла появилсягвардеец. Медленно повернулся, немигающими глазами уставился на чужака.

«Меня не видно! Меня не видно!»

Мидду механически потянулся вперёд, пытаясь схватить чужака. Медленно. Безмолвно. Оклайн в панике пнул солдата. Тот ударился о прожектор. Его закоротило. По воде пробежались искры. Изоляция спасла Эмбара, чего не скажешь о солдате. Пережить такое он не мог.

Однако рука его безжалостно сомкнулась на лодыжке, словно тиски. Неотвратимо умертвие потащило жертву в тёмную воду. Пальцами врезался в бетон и пластик. Свободной ногой упёрся в лоб живого мертвеца, надавил, да так, что затрещала кость. Внезапно голова заскрежетала рвущимся металлом и отломилась.

Гвардеец застыл на пару ударов сердца и продолжил тянуть. Зеленоватое свечение вырывалось из механической шеи. Срываясь, вцепившись когтями в ящик, Оклайн всадил керамические когти и вырвал управляющий кристалл.

Лишившись контроля, тело наконец расслабилось и опустилось вниз, поглощённое чернильной водой.

Зубы неровно застучали. В руках горела изумрудом полупрозрачная призма.

– Что это?! – он прищурился. – Я никогда не видел таких контрольных кристаллов!

– В банке данных Союза они имеются, – ответил Сафф. – Это эннан.

– Эннан?! Что им здесь надо?!

Про эннан чего только не говорили. Замкнутые, таинственные, редкие, они никогда не покидали пределы своего космоса. Они настолько ксенофобны, что никто не только не знает, как они сами себя называют, но даже их внешность – загадка. Они всегда пользуются аватарами, не являясь лично перед чужаками. А теперь они в центре гнезда паразита?! Неужели они решили распространить его и уничтожить конкурентов?! Зачем?! Или они сами пали его жертвой?!

Безумная находка! Проклятая находка! Сколько вопросов – ни одного ответа.

Плеск. Сколько их там?! Перья стали дыбом. Морозец пробежал по спине.

Скрываться

бесполезно, пора высунуться и дать бой! Толпа из пяти гвардейцев мерно шагала навстречу. Беспощадно. Необратимо. Мёртво. Выстрел! Выстрел! Выстрел! Пули пробивали головы – безрезультатно. Оклайн попятился. На него шли. Шли. Шли. Он стрелял, стрелял, стрелял. Ничего. Словно бы ни один механизм не повредился. Словно шествовало бессмертное воинство! В полном мраке. Как тени. Не роняя ни звука. Лишь трепет воды выдавал их марш.

От отчаяния Оклайн кинул в них кристалл. Тот вспыхнул. Разлетелся искрами. Погас. Внезапно автоматоны встали, словно вкопанные. Отдача выстрела валила их на раз. Словно марионетки с обрезанными нитями. Неужели потеряли контроль?

Подкравшись ближе, он каждому сорвал голову и вытащил потухший кристалл, чтобы уж наверняка. Жуть.

Тот тоннель, из которого они спустились, заполнен странным оборудованием. Дрожа, он снимал на камеру как можно больше. Как можно ярче. Куски изуродованных тел. Оборванная ткань. Гниющая плоть. Вскрытая, искусно разрезанная на мелкие кусочки и растянутая зажимами.

– Похоже на научное оборудование. Они изучали паразита.

– Либо это большой эксперимент, либо они здесь такие же зрители, как и мы, – неровно прошептал Эмбар. – Ни дисков. Ничего. Похоже, всё осталось на тех кристаллах.

– Сомневаюсь, что данные с них получится восстановить.

– Чу! Ты слышал?!

Бой привлёк внимание. Трёхпалая кисть обняла дальний угол узкого тоннеля. Мертвенно бледная, с синими прожилками вен, с фалангами по десять сантиметров и потрескавшимися, гнойными когтями. Выглянули четыре светящихся глаза двух голов. Со слепой пасти потекла слюна. Выступающие рёбра. Дрожащие руки до колен. Урод был просто… огромный. Дыхальца зашипели. Залаяли. На глазах против воли выступили слёзы.

Тварь сделала шаг навстречу. Изучала жертву. Наслаждалась её страхом. Оклайна будто парализовало: этот гипнотизирующий взор…

– Сэр! Уровень опасности критический! – визг Саффа вернул к жизни.

Завидев вскинутый пистолет, чудище взревело и понеслось вперёд, в атаку. Выстрелы проходили насквозь, лишь едва его тормозя.

Опрокинув стол, Эмбар кинулся со всех ног назад, что пятки сверкали. Дикий вой догнал его, пробрал до самого нутра. Под ногу попался мусор. Оклайн споткнулся, распластался плашмя.

Мощная рука впечтала в пол, обняла, перевернула его на спину. Язык прошёлся по шлему едкой слюной. Кости затрещали, когда их сжала гидравлическая клешня. Как вдруг.

– Отравленная плоть! – прошипела тварь и отскочила. – Отравленная плоть!

Оклайн так и валялся. Переводил дыхание. Кровь ударила в голову.

– Гуль, – позвал он.

– Ах-х-х! Я чую семя Пожирателя в твоей плоти! Я чую его!

– Ржавый лишай? – он усмехнулся. – Ах? Знаешь, что он сделает с вами?! С вами со всеми?! Да?! Хочешь, я его выпушу?!