Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

Кагами Такая

— До этого мог додуматься только один из Ичиносэ.

Глен не знал, кто бросил пластиковую бутылку, и его это не заботило. И причина была в том, что, в любом случае, здесь любой из них — враг. Таким образом, получив долю унизительных и пародийных смешков, Глен сказал девушкам:

— Шигурэ. Саюри.

— Да?

— И это Ваша воля?

Их голоса дрожали, как и они сами тряслись от досады. Им было мучительно больно видеть, как высмеивают их господина. И это было, вероятно, так же соответствием слухам об их бессилии. Если бы

у него была сила, чтобы сокрушить сейчас весь род Хираги, ему бы не требовалось все это терпеть. Потому что если бы Ичиносэ могли превзойти Хираги, этого всего бы сейчас не произошло. Затем Глен снова развернулся и сказал:

— Простите, что заставил вас чувствовать себя так мерзко. Но мы должны мириться со всем этим на протяжении следующих трех лет. Будете ли вы сопровождать меня все это время?

Саюри и Шигурэ обе посмотрели на него. Лица у них были словно заплаканные, но они не хотели бы, чтобы Хираги это видели, поэтому они подняли головы на Глена, прижимаясь к нему теснее, как птенцы к источнику тепла.

— Конечно! С тех пор, как единственной причиной моего существования стала верная служба Вам, Глен-сама! — сказала Саюри, почему-то повернув лицо в сторону от юноши.

— Степень этого чувства звучит весомо, Саюри.

— Эй! — охнула она, краснея.

— Но это неприятно. Если Вы можете использовать заклинания — используйте, Глен-сама, ведь в доме Ичиносэ вам даровали титул гения, появляющегося на свет только раз в тысячу лет, — соглашаясь с ней, вставила Шигурэ.

— Кто это сказал?

— Мой отец…

— Самидарэ?

— Да. Даже другие офицеры во главе правления «Имперской Луны» так говорят, что Глен-сама — гений, рождающийся только раз в тысячу лет. И я буду защищать Вас даже ценой своей жизни.

— Я вижу. Вот как много они обо мне думают, хах, — не дав ей договорить, сказал Глен.

— Да.

— Вот только все эти ребята в высших военных чинах — старые чудаки.

— Что?

— Как в роду Ичиносэ, история которого насчитывает всего пятьсот лет, может родиться гений, появляющийся только раз в тысячелетие, вы, дурочки?

— Э… Точно. Как верно! — улыбнулась Шигурэ, немного забавляясь.

— Моя Юки-тян, ты улыбаешься, вот это редкость! — сказала Саюри, глядя на девушку.

Они обе выглядели успокоившимися. Глен посмотрел на них и снова отвернулся. Слева от них была пара учеников. Вот-вот должен прозвенеть звонок. Когда начнутся занятия, другие ученики хотя бы перестанут кидать в них бесполезным мусором. И большинства их уже не было здесь. Те, кто остался стоять, были Глен, промокший от пролитой на него колы, и две его слуги.

— Что мы теперь будем делать? — спросила Шигурэ. — Глен-сама…

— А?

— Мы должны были защищать нашего господина, но в итоге мы сами были защищены им…

— Замолчи, глупая. В обязанности хозяина входит защита его подчиненных.

Шигурэ притихла.

— Эй-эй-эй, Юки-тян, почему у тебя лицо такое красное? —

начала Саюри, стоявшая позади.

— Я тебя сейчас убью, дура!

— Почему это? Да почему ты меня бьешь, Юки-тян?!

Они обе стали шумными как и прежде. Теперь, с мрачным выражением лица, Глен повернулся прямо в направлении школы. Ее уже было видно. Нет, это место было всего лишь частью школьного помещения, где даже не ступала нога нормального человека.

Высокие придорожные вишневые деревья. В конце дороги были школьные ворота, и возле них стоял человек. У него были необычные белые волосы. Как и у Глена, его униформа имела стоячий воротник. Парень слабо улыбался, и он совершенно определенно улыбался ему. Внезапно он поднял правую руку. В его пальцах был талисман, и Глен тотчас же узнал, что это такое. Это был талисман заклинаний, используемый для выполнения заклинаний Хираги, и он тут же загорелся и исчез в руках парня. Вдруг вспышка света появилась перед глазами Глена.

Скорость произношения им заклинания была потрясающей. Этот парень, должно быть, очень опытный. Может, он даже принадлежит семье Хираги. Но, несмотря на это:

«Я смог увернуться от него, — сделал выводы Глен. — Я даже могу контратаковать. И что, как теперь я должен поступить? Могу ли я пойти на это?»

Нервные сигналы в его мозгу связались воедино, когда он думал в своем стиле, а затем он стал действовать. Сначала он посмотрел вправо, в противоположном направлении от пронесшейся вспышки света. Так как он не мог ее заметить, он повернулся и вышел вперед, оставляя своих слуг позади за собой. В следующую секунду молния возле него взорвалась. Раздался негромкий звук, и он почувствовал удары по всему телу.

— Черт!

На мгновение из-за сильного воздействия извне он почти потерял сознание. Он понимал, что его тело безвольно падает на землю. Но даже в таком положении он не мог хоть немного пошевелиться. Он слышал, что Саюри и Шигурэ что-то кричали. С расширенными от ужаса глазами и такими лицами, словно они были на грани горького плача, они обе звали его по имени.

«Это было немного опасно, — рассеянно глядя на них обеих, подумал Глен. Даже если он бездумно увернулся, возможности его настоящих сил начали раскрываться. — Но должен ли я показать, что не могу как следует противостоять ему? Если я вступлю в схватку по-настоящему, смогу ли я победить?»

Размышляя об этом, он ждал, пока все его тело вернет себе чувствительность.

— Глен-сама! Глен-сама! — Саюри плакала и прижимала к себе его голову.

— Мое лицо касается твоей груди, ты в курсе? — негромко сказал он ей.

— Что?!

Наблюдая за ними искоса, Шигурэ стояла перед ним, как бы ограждая от чего-то, и смотрела на школьные ворота.

— Я прошу Вашего прощения, Глен-сама. С Вами такое случилось, несмотря на то, что я здесь, с Вами.

— Ты не допустила ни одной ошибки. Я был целью того удара, — ответил ей Глен.