Последний Шлемель, или Рассказы мальчика, выросшего в Варшаве
Шрифт:
– Ой, только не дайте ему улизнуть!
– забеспокоилась мадам Шлемель. Сгинет, а я останусь соломенной вдовой.
Но тут ее перебил пекарь Барух:
– Надо отвести его к старейшинам. Пусть решат, что делать.
– Верно!
– подхватили остальные.
– Отведем его к старейшинам!
Как Шлемель ни упирался и ни втолковывал всем, что, раз он живет в Первом Хелме, старейшины Второго власти над ним не имеют, несколько дюжих парней подхватили беднягу, натянули на него штаны, зашнуровали ботинки, нахлобучили картуз,
Когда толпа ввалилась в дом, один из старейшин - Недрумок Лейкиш - как раз говорил:
– А что вы скажете, если таки впрямь есть два Хелма?
– Коли есть два, отчего не быть трем, четырем и даже сотне?
– подхватил Зендер Осел.
– Будь Хелмов хоть целая сотня - в каждом найдется свой Шлемель, добавил Пустоголовый Шмендрик.
Гронам Бычья Башка - он был самый главный - выслушал все доводы, но никак не мог принять окончательное решение и лишь морщил лоб да чесал в затылке, чтобы показать, что погружен в глубокие размышления.
Он стал расспрашивать Шлемеля, и тот поведал без утайки все, что с ним приключилось, а когда закончил, Гронам спросил:
– А меня ты узнаешь?
– Конечно. Ты - Гронам Бычья Башка.
– А что, в твоем Хелме тоже есть такой Гронам?
– Почему нет? И притом как две капли воды на тебя похож.
– А может, ты просто дал кругаля и вернулся назад, в свой родной Хелм?
– намекнул Гронам.
– С чего бы мне, скажите, кругаля давать? Разве я мельница?
– возразил Шлемель.
– В таком случае, ты - не муж мадам Шлемель.
– А кто говорил, что муж? Ясное дело - нет.
– Выходит, что муж этой женщины, я говорю про настоящего Шлемеля, покинул семью в тот самый день, когда ты объявился.
– Вполне возможно.
– Значит, он когда-нибудь вернется.
– Все в руках Господа. Всегда надо надеяться на лучшее.
– Тогда тебе придется задержаться до его возвращения. Иначе как мы узнаем, кто из вас - кто?
– Почтенные старейшины, - запричитала мадам Шлемель, - мой муж уже вернулся. К чему мне второй? Мне и с одним хлопот невпроворот.
– Кем бы ни был этот человек, пока все не разъяснится, он не может жить в твоем доме, - настаивал Гронам.
– А где мне тогда жить прикажете?
– В богадельне.
– И что мне делать в богадельне?
– А дома ты что делал?
– Люди добрые, кто же станет за детьми присматривать, пока я на рынке
торгую?
– простонала мадам Шлемель.
– И как я без мужа проживу? Уж лучше со Шлемелем жить, чем одной мыкаться.
– Разве мы виноваты, что твой муж оставил тебя и отправился в Варшаву?
– урезонивал ее Гронам.
– Теперь жди, когда он назад воротится.
При этих словах мадам Шлемель зарыдала в голос, а за ней и детишки.
–
– Моя-то жена вечно меня бранит. Да и дети никогда не слушаются. А эта странная женщина и ее дети хотят, чтобы я жил с ними. Пожалуй, Второй Хелм имеет-таки свои преимущества перед Первым.
– Стойте! Кажется, я знаю, что делать!
– перебил его Гронам.
– Таки что?
– оживился Простофиля Цейнвел.
– Коли мы решим отправить Шлемеля в богадельню, общине придется позаботиться насчет того, чтобы кто-то за детьми присматривал. Так отчего не нанять этого чужака? Пусть он не муж нашей мадам Шлемель и не отец ее детей, но он так похож на исчезнувшего, что ребятишкам даже привыкать к нему не придется.
– Отличное решение!
– завопил Тугодум Фейвел.
– Я вам так скажу: сам царь Соломон не рассудил бы мудрее, - подхватил Дурень Трейтель.
– Да уж, до такого лишь у нас в Хелме додуматься могли, - поддакнул Пустоголовый Шмендрик.
– А какую плату ты попросишь за то, чтобы приглядывать за детьми мадам Шлемель?
– спросил Гронам.
Шлемель поначалу не знал, что и отвечать. И то сказать: за всю жизнь он и на воду для каши не заработал, Наконец он решился:
– По три гроша в день.
– Дурень, бестолковая башка!
– охнула мадам Шлемель.
– Да разве три гроша в наши дни это деньги? Проси не меньше шести.
Подскочила она к Шлемелю да как ущипнет его за руку! Тот так и взвыл от боли:
– Ой! А щиплется она совсем как моя жена!
Старейшины снова лбы наморщили. От городской-то казны давно одно название осталось.
– Может, три гроша и маловато, - рассудили мудрецы, - да шесть, уж точно, слишком много, к тому же учтите: платить придется чужому человеку. Давайте поладим на пяти. Что скажете?
– Ладно. А как долго мне эту работу исполнять?
– Пока настоящий Шлемель не вернется.
Весть о решении Гронама вмиг облетела весь Хелм. Горожане еще раз пришли в восхищение от его мудрости и без устали славили старейшин.
Поначалу-то Шлемель не спешил с деньгами расставаться.
– Раз я вам не муж, с какой стати мне вас содержать?
– заявил он мадам Шлемель.
– Хорошо, будь по-твоему. Только чего ради стану я тогда тебя кормить, штопать тебе носки и латать одежду?
Вы понимаете, что в конце концов Шлемелевы денежки таки достались его жене. Впервые за многие годы мадам Шлемель получила от мужа деньги на хозяйство. Женщина не скрывала своей радости и то и дело повторяла:
– Вот бы тебе, Шлемель, лет на десять пораньше в Варшаву отправиться!
– Разве ты не скучаешь по своему мужу?
– спрашивал Шлемель.
– А сам-то ты разве по своей жене скучаешь?
И оба сошлись на том, что вполне довольны тем, как повернулась их жизнь.
Что тут скажешь? Человек ко всему привыкает.