Последний Шлемель, или Рассказы мальчика, выросшего в Варшаве
Шрифт:
Супруги никак не могли в толк взять, где они просчитались на этот раз. Сколько ни прикидывали - никак не могли найти объяснения. Вот они продали почти весь бочонок и всякий раз брали плату наличными. И что? Где же выручка? Правду говорят: когда везет, так везет, а перестанет везти - так хоть криком кричи.
– Эх, такую трудную задачу и хеломским мудрецам не решить!
– сокрушался Шлемель.
А и в самом деле, как объяснить, куда девались деньги, которые муж и жена исправно выплачивали друг дружке?
Эта неудача навсегда отворотила Шлемеля
Тесть Шлемеля так разочаровался в своем зяте, что перебрался жить в Люблин. Впервые в истории Хелма его житель покинул город навсегда. Люди говорили: от греха подальше. С другой стороны, сколько можно терпеть?
Мадам Шлемель, хоть и не упускала случая попенять муженьку, все же любила своего супруга.
– Если бы коза из Люблина не превратилась в старого козла, - вздыхал частенько Шлемель, - а противопожарная труба сохранила бы свои чудодейственные свойства и в Хелме, был бы я сейчас богачом. Помяни мое слово.
На что жена неизменно отвечала:
– Не тужи, что беден. Все зависит от счастья. Зато второго такого мудреца, как ты, муженек, во всем Хелме не сыщешь.
Старейшины Хелма и ключ Генендель
Как известно, в деревне Хелм всем заправляли глава местной общины и шесть старейшин - все круглые дураки. Главу общины звали Гронам Бычья Башка. А старейшин - Недоумок Лейкиш, Простофиля Цейнвел, Дурень Тудра, Зендер Осел, Недотепа Шмерель и Тугодум Фейвел. Гронам Бычья Башка был самым старшим. У него были кудрявая белая борода и высокий выпуклый лоб.
Поскольку Гронам имел самый большой дом, старейшины обычно собирались у него. Пока они заседали, жена Гронама, Генендель, то и дело приносила им перекусить - чай с вареньем и печенье.
Гронам жил бы да радовался, кабы жена его попреками не изводила. Только гости за порог, принималась она пилить мужа, что он-де ерунду вечно городит. Послушать ее, так ее уважаемый всеми супруг был дурак дураком.
И вот раз после такой перебранки Гронам не выдержал и сказал жене:
– Что толку пенять мне, когда гости уже ушли? Впредь, как только услышишь, что я говорю глупости, войди в комнату и дай мне знать. Тогда я немедленно сменю тему разговора.
– Разве могу я выставлять тебя дураком перед старейшинами? Узнай они, что ты мелешь чушь, не бывать тебе больше главой общины.
– Так найди выход, раз ты такая умная.
Генендель не долго голову ломала.
– Придумала!
– Ну?
– Как только ты скажешь глупость, я войду в комнату и протяну тебе ключ от нашего сундука. Вот ты сразу и поймешь, что ерунду мелешь.
Гронаму так понравилось женино предложение, что он даже в ладоши захлопал.
– Подле меня и ты, жена, ума набралась.
На том и порешили. А дальше было вот что.
Через несколько дней старейшины снова собрались в доме Гронама. Предстояло обсудить приближавшийся
Старейшины теребили бороды, чесали в затылках, да, сколько ни раскидывали мозгами, не могли придумать, как раздобыть сметаны к празднику.
Вдруг Гронам как стукнет об стол кулаком.
– Придумал!
– Говори скорей!
– Надо издать закон, чтобы впредь хелмцы воду называли сметаной, а
сметану - водой. Воды-то в колодцах предостаточно, так что каждая хозяйка без труда раздобудет к празднику полное ведро сметаны.
– Какое замечательное решение!
– завопил Зендер Осел.
– Гениальное!
– подхватил Простофиля Цейнвел.
– Только Гронам Бычья Башка мог до такого додуматься!
– заявил Недоумок Лейкиш.
Дурень Тудра, Недотепа Шмерель и Тугодум Фейвел были с ними совершенно согласны. Тугодум Фейвел, общинный писарь, достал перо, бумагу и чернила и живо записал новый закон: впредь называть воду сметаной, а сметану - водой.
Покончив с делами общины, старейшины, как водится, предались обсуждению более серьезных проблем.
– Этой ночью я глаз не мог сомкнуть, - начал Гронам, - все размышлял, отчего это летом так жарко. И в конце концов нашел объяснение.
– Почему?
– спросили старейшины хором.
– Потому что всю зиму мы топим печи и к лету в Хелме накапливается столько тепла, что на все лето хватает.
Старейшины согласно закивали головами.
– А почему тогда зимой холодно?
– спросил Недоумок Лейкиш.
– Что тут непонятного? Летом-то печи никто не топит, вот тепло к зиме и заканчивается.
Старейшины принялись наперебой превозносить мудрость Гронама. Однако напряженная умственная работа вконец их вымотала, и они стали коситься на дверь кухни, ожидая, что вот-вот появится Генендель и принесет чай с вареньем и печенье.
И Генендель в самом деле появилась, только несла она не угощение, а ключ, который протянула мужу со словами:
– Гронам, вот ключ от нашего сундука.
На этот раз Гронам был совершенно уверен, что все, им сказанное, образец высочайшей мудрости. И вот надо же, появляется Генендель и приносит ему ключ, намекая, что он-де опять молол чушь! Гронам так осерчал, что, повернувшись к старейшинам, воскликнул:
– Рассудите нас, люди! Что глупого сказал я сегодня? Почему моя жена принесла мне ключ от сундука?
Старейшины поначалу не могли разобрать, о чем он толкует. Гронаму пришлось рассказать им о своем уговоре с Генендель.
– Но разве сказал я сегодня хоть одно неразумное слово?
– обратился Гронам к гостям.
Старейшины были возмущены поведением Генендель. Верно люди говорят: сварливая жена горше смерти.
– Мы старейшины Хелма, у нас своя голова на плечах, и негоже женщине судить, что есть мудрость, а что - глупость, - заявил Тугодум Фейвел.