Последний Шлемель, или Рассказы мальчика, выросшего в Варшаве
Шрифт:
– Знаешь, Мендель, давай прекратим эти выдумки, - сказал я.
– А что такого?
– Ничего. Просто я не изучаю Каббалу, а твой отец никакой не грабитель.
– С чего это ты так раскипятился?
– удивился Мендель.
– Шесть грошей жалко стало?
– Вовсе я не раскипятился. Только, если у кого есть замок в лесу, зачем ему целыми днями таскать уголь для Хаима Лейба? И девушки в золотых туфельках у тебя тоже нет. Это все сказки.
– Поссориться хочешь? Не думай, что, раз твой отец раввин, я стану к тебе
– А что мне знать-то? Ты ведь все выдумал.
– Вот вырасту и стану разбойником. Самым настоящим.
– Тогда - гореть тебе в Геенне Огненной.
– Ну и пусть! Зато я влюблен.
Я потрясенно посмотрел на моего товарища.
– Снова врешь.
– А вот и нет. Пусть меня Господь покарает, если вру.
Я знал, что Мендель не станет божиться попусту, и весь похолодел, словно кто-то провел ледяными пальцами мне по ребрам.
– В девчонку?
– В кого же еще? В мальчишку, что ли? Она в нашем дворе живет. Вот поженимся и уплывем к моему брату в Америку.
– И тебе не стыдно?..
– А что тут такого? Иаков тоже был влюблен. Он поцеловал Рахиль. Про это в Библии написано.
– Бабник!
Я пустился бежать. Мендель кричал что-то вдогонку, мне даже показалось, что он гонится за мной. Я мчался, пока не оказался у Радзиминской иешивы1. Перед ее входом молился отец Менделя - высокий сутулый худой мужчина с большим кадыком, лицо его все пропиталось сажей, словно у трубочиста. Его лапсердак был подвязан веревкой. Угольщик раскачивался, кланялся и бил себя в грудь. Мне показалось, что он просит у Бога прощения за сыновнее бахвальство.
У восточной стены стоял мой отец в бархатном лапсердаке, подвязанном белым шарфом, и в шляпе с большими полями. Он раскачивался взад и вперед, и голова его всякий раз касалась стены. В меноре горела одна-единственная свеча. Нет, мне еще не были известны тайны Каббалы. Но я чувствовал, что все, что случилось со мной этим вечером, было исполнено мистического смысла. Мне было так грустно, как никогда прежде. Когда мой отец закончил молиться, я подошел к нему и сказал:
– Папа, мне надо поговорить с тобой.
Отца удивил мой серьезный тон, и он пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами.
– Что случилось?
– Папа, научи меня Каббале.
– Ах, вот в чем дело! Но разве ты не знаешь, что в твои годы еще запрещено учить Каббалу? На веки вечные записано, что тайны Каббалы не должны открываться ни одному мужчине, пока он не достигнет тридцати лет.
– Но я хочу начать уже сейчас.
Отец сжал свою рыжую бороду.
– Отчего такая спешка? Ты можешь быть достойным человеком и без Каббалы.
– А правда, что можно разрушить мир божественным заклятием?
– Древние святые умели все. Мы - ничего. Пошли-ка домой.
Мы направились к воротам. Там стояла Ребекка, дочь пекаря, с полной корзиной свежевыпеченного
– А правда, что на луне люди живут?
– спросил я.
Отец помолчал немного.
– Почему ты так решил? Ничего неизвестно. Каббала - только для крепких умов. Если человек с неокрепшим разумом погрузится в Каббалу, он может сойти с ума.
Слова отца испугали меня. Я и так чувствовал себя на грани помешательства.
– Глупый мальчик, - вздохнул отец, - подожди, вот вырастешь, и да будет на то воля Божья, женишься, наберешься ума-разума, тогда сам решишь, как тебе поступить.
– Я никогда не женюсь!
– А как же иначе? Или ты хочешь холостяком прожить? Сказано в Писании: "И сказал Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю"2. И ты тоже вырастешь, найдешь себе подходящую девушку и женишься на ней.
– ---------------------------------------------------------------------
1 Религиозное учебное заведение.
2 Бытие. 1.24.
– ---------------------------------------------------------------------
– Какую девушку?
– Разве можно знать наперед?
И тут я понял, отчего мне так грустно. На улице было полным-полно девушек, но я не знал, которая из них моя будущая невеста. И она, моя суженая, тоже этого не знала. Может, мы покупаем сладости в одной лавке, проходим мимо друг друга, не замечая, и не догадываемся, что будем мужем и женой. Я стал пристальнее вглядываться в толпу. Улица была полна девочек моих ровесниц и тех, кто постарше или помоложе. Одна шла и лизала мороженое. Другая ела ватрушку. Она купила ее в лавке Эсфири и теперь держала двумя пальцами, кокетливо отставив мизинец в сторону. У девочки с книжками и тетрадками под мышкой были красные ленты в волосах, юбка в складку и передник, а ноги в черных чулках были похожи на кукольные. Улица была наполнена ароматом свежевыпеченного хлеба и запахами, которые ветер нес с Вислы и из лесов на пражском берегу. Вокруг фонарей вились миллиарды крылатых существ: мотыльки, бабочки, комары - все они были обмануты искусственным светом и поверили, что ночь - это день.
Я посмотрел вверх: с балконов и из окон тоже выглядывали любопытные девушки. Они болтали, хихикали, что-то напевали. До меня долетали тарахтение швейных машинок и звуки граммофона. За одним окном я разглядел темный девичий силуэт. А что, если девушка следит из-за занавесок именно за мной?
– А можно с помощью Каббалы узнать, кто будет твоей женой?
– спросил я отца.
Он остановился.
– Зачем тебе знать это заранее? Достаточно, что на небесах все известно.
Некоторое время мы шли молча. Потом отец спросил: