Последний соблазн
Шрифт:
— Ты доверяешь своим инстинктам, и в данном случае это очень хорошо. У тебя отличная реакция, Кэрол, и сегодня она сработала тебе во благо. Ты не стала защищаться, а обратила ситуацию против него. Трудно придумать вариант лучше, чтобы отвратить его от подозрений. Однако не удивляйся, если такое повторится.
— И что мне тогда делать? Опять обижаться?
Тони провел рукой по волосам:
— Кэрол, у меня нет ответов на все вопросы. Сказать по правде, сегодня я, как никогда, не доверяю себе.
Кэрол наморщила лоб:
— Эй, ты сам сказал, что хочешь мне помочь.
— Помню.
Не осознавая этого, Кэрол отодвинулась от него:
— Знаешь, Тони, тебе впору читать католикам лекции о раскаянии. Пойми, я всего лишь прошу совета. Но я сама отвечаю за свои действия.
Мысленно Тони обругал себя за глупость.
— Хочешь совета? — резко переспросил он. — Ладно. Если объективно, то в ответ на вопрос Радецкого на твоем месте я бы сказал, что не убивал Осборна и не знаю, кто убил. И мне в точности так же, как и ему, не по себе от сходства с Катериной. И не хочу, чтобы люди думали, будто я использую это сходство ради достижения своей цели. А еще, говоря начистоту, мне ничего не стоит уйти из этого бизнеса, потому что совсем не трудно найти другой нелегальный бизнес.
Кэрол кивнула.
— Спасибо. Я подумаю об этом, — холодно проговорила она.
Тони покачал головой:
— Может быть, мне выйти, а потом войти опять, чтобы мы могли начать по новой? Послушай, мы оба устали и оба раздражены, но не будем срывать злость друг на друге. — Он протянул к ней руку и сплел ее пальцы со своими. — Расскажи мне, что ты чувствуешь.
Кэрол пожала плечами:
— Это трудно. Одновременно и приятное возбуждение, так как, по-моему, у меня получается лучше, чем я смела надеяться, и абсолютный ужас, так как у меня нет сетки безопасности на случай провала. Я живу на сплошных выбросах адреналина, а это ужасно изматывает. Ладно, хватит обо мне. Расскажи, как у тебя прошел день.
— Не очень. Случилось четвертое убийство.
У Кэрол от изумления глаза стали круглыми.
— Так скоро? Ведь прошло совсем немного времени.
— И он теряет над собой контроль. — Тони коротко пересказал то, что узнал немного раньше от Марийке. — Хочешь взглянуть на черновой портрет?
— Если не возражаешь.
Тони встал, открыл портфель и достал из него несколько листков бумаги.
— Вот, — сказал он, отдавая их Кэрол. — Хочешь кофе?
— М-м-м-м… Пожалуйста.
Кэрол уже читала обычное предисловие. Пока Тони варил кофе, она сосредоточила внимание на тексте. А он все время оставался в кухне и, только когда она закончила читать, вернулся с обещанным кофе в гостиную.
— И что ты думаешь? — спросил он. — На мой взгляд, вроде бы жидковато. У меня нет ощущения, что я нашел элементы, которые могут серьезно двинуть расследование вперед.
— Если учесть, что у тебя почти нет информации, ты отлично поработал, — попыталась успокоить его Кэрол. — Самое важное тут, что он моряк.
— Да. А ты знаешь, что собой представляет грузовое судоходство в Нидерландах и Германии? Тысячи сухогрузов, и на любом может работать наш подозреваемый. Я даже не знаю, есть ли где-нибудь расписание их передвижений. Сегодня вечером у меня был короткий
— И даже если предостеречь группу риска, его могут не поймать.
— Правильно. Возможно, что именно сейчас он затаился и разрабатывает новую тактику в своей якобы праведной войне.
— Поскольку он рыскает в Интернете, не стоит ли справиться в книжных Интернет-магазинах, кто в последнее время заказывал большое количество книг по психологии?
Тони пожал плечами:
— Если он живет на каком-то судне, то ему проще покупать книги в обычном магазине, чем заказывать посылки, которые он может получить лишь через несколько недель.
— Наверно, ты прав, — проговорила Кэрол, постаравшись не показать своего огорчения. — А что там со Штази?
— Петра организовала мне на завтра интервью с историком. И все равно мне кажется, что мы ищем иголку в стоге сена.
— Интересно, что он сам думает о себе, — произнесла Кэрол. — Если ты прав, и он думает, что его жизнь разрушена, так как кто-то из его близких пострадал в результате психологических пыток, то какова его цель? Может быть, это месть в чистом виде? Или он пытается обратиться к миру с посланием?
— Зависит от того, имеем мы дело с сознательной или бессознательной мотивацией, — ответил Тони. — Я бы сказал так. Подсознательно он старается получить назад свое. Однако он не признается себе в том, что у него такой личный, такой мелкий мотив. Думаю, он считает себя мойщиком авгиевых конюшен психологии. Его послание таково: те, кто копаются в головах людей, достойны смерти.
Кэрол нахмурилась и поставила кружку:
— Может, он верит, что занимается исцелением общества? Проводит этакую глобальную терапию? Мол, бросьте свои злостные привычки?
Вот поэтому Тони любил работать с Кэрол. У нее было отличное ассоциативное мышление, и ей в голову приходили мысли, которые или не приходили к Тони, или были им отметены как ненужные. Так было раньше, и она оказывалась права, а он — не прав.
— Знаешь, мысль неплохая, — медленно проговорил он. — И куда она нас ведет?
— Не знаю… — Кэрол перевела взгляд на стену перед собой, пытаясь облечь в слова мысль, которая едва возникла и еще не была ею обдумана. — Если он считает себя мстителем, то не пытался ли он наносить им удары их собственным оружием? Что, если он писал в академические журналы с целью разоблачить их или раскритиковать их труды? Наверное, надо поискать и в Сети, ведь он называет себя журналистом.
Тони кивнул:
— Это возможно. Стоит попытаться.
— Не исключено, что он строчил на них жалобы в университеты. — Взгляд Кэрол стал рассеянным. — Может, он рассматривает последнюю встречу с ними как своеобразный терапевтический сеанс?
— Думаешь, он видит в них пациентов, которых лечит?
— Да. А ты так не думаешь?
— Все возможно. Ну и? — спросил Тони, желая услышать продолжение мысли Кэрол.
Кэрол подвинулась, чтобы сесть рядом с Тони:
— Ничего. Извини, это всё.