Последний старец
Шрифт:
Прежде всего это Патриарх Тихон, благословивший восьмилетнего Павёлку Груздева в том же 1918-м году на иноческий путь: в Ярославле гремят взрывы, в Рыбинском и Мологском уездах крестьянские восстания, гибнет Отечество, рушится вера, а здесь, в святой Мологской обители Афанасия и Кирилла, в бревенчатой монастырской бане, недавно избранный Духовным Главой Отечества первый (после 200-летнего перерыва) русский Патриарх моется с деревенским мальчуганом и провидит в нем истинного инока, великого подвижника православия!
Нет, не молчал Патриарх Тихон, когда распинали Святую Русь — его послания народным комиссарам, священству и пастве, не взятые типографиями, печатались на машинках, переписывались от руки; за распространение патриарших воззваний 11
— Вы считаете действия Советской власти неправильными?
И он ответил:
— Да.
После суда святитель Тихон был арестован и заточен в Донской монастырь, а через две недели в Петрограде арестовали митрополита Вениамина. Среди бумаг о. Павла сохранился снимок: Святейший Патриарх Тихон и митрополит Петроградский Вениамин рядом, в полном церковном облачении — оба святителя впервые со времен древнего Новгорода были избраны (а не назначены) на свои высокие кафедры весной 1917 года, оба были чрезвычайно популярны в народе, оба приняли мученическую кончину, и оба ныне канонизированы.
«Святейший Патриарх Тихон помер в больнице 25 марта 1925 года в 12 часов ночи, — записано в синодике о. Павла. — Любимый келейник Святейшего Яков Полозов мученически скончался в Московском Донском монастыре 9 декабря 1923 г. в 8 часов вечера (при покушении на Патриарха он прикрыл его своей грудью, получив пулю, предназначенную для Тихона. — Прим. авт). У Святейшего был еще преданный ему келейник из мирских, которого Святейший звал ласкательным именем — Костя»
В другой тетради есть вклеенная фотография владыки Тихона, рядом с которой подпись рукой о. Павла: «Высокопреосвященнейший Тихон. Царство Твое небесное, усердный труженик на ниве Христовой. Помер 25 марта 1925 года. Похоронен в Москве в церкви Донского монастыря».
События 1918 года словно разделили единый общецерковный поток на два русла: все наносное, случайное, сорное — карьеристы в рясах, «революционеры от алтаря», — ушли в обновленчество, заключили союз с новой властью, имена их по большей части стерты историей… Но — «когда рушится вера, тогда-то и есть подлинно-верующие» — Русская Православная Церковь XX столетия в лице не только высших своих иерархов, но простых священников, иноков и мирян, как мужчин, так и женщин, показала всему миру, что есть настоящая Церковь Христова, готовая идти путем распятого Христа. На этот крестный путь вступили тысячи верующих и взошли на свою Голгофу…
Только в России и только на Соловецких островах есть Голгофская гора, на которой стоит Голгофско-Распятский скит — это название не встречается больше нигде в мире. Рукопись Соловецкого патерика повествует, что здесь 18 июня 1712 года явилась иеромонаху Иову во время ночной молитвы сама Божия Матерь в небесной славе и сказала: «Сия гора отселе будет называться Голгофою, и на ней устроится церковь и Распятский скит. И убедится она страданиями неисчислимыми…» Когда в 1923 году на Соловках сосредоточили Северные Лагеря Особого Назначения (СЛОН), тогда-то и сбылось предсказание о страданиях Голгофских… Сюда приносили умирающих от голода и непосильного труда заключенных, а потом сбрасывали вниз с Голгофской Горы. К 1930 году на Соловках было уже около 50 тысяч заключенных, в том числе подростков до 16 лет. От Соловецкой Голгофы родилась в 20–30 годы вся система сталинских лагерей — БелБалтлаг, Волголаг, СевДвинлаг, СевУраллаг, Печорлаг, Вятлаг… «Да соловецкие чудотворцы! Да Матерь Божия!» — призывал в трудные минуты о. Павел.
Переселившись из отдаленной Мологи в Тутаев, ближе к центру, Павел Груздев оказался вовлеченным в события, начало которых происходило в Ярославле и Тутаеве в 20-х годах. В городе еще рассказывали о том, как гэпэушники водили по улицам связанного епископа Романовского Вениамина (Воскресенского) — на поругание,
Епископ Вениамин был в числе ближайших сподвижников митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского), на того и другого был написан в 1922 г. донос в Ярославское ГПУ, который послужил формальной причиной ареста обоих иерархов. Митрополита Ярославского Агафангела отец Павел глубоко почитал всю свою жизнь: он помнил его еще с детских лет, когда владыка Агафангел, объезжая Ярославскую епархию, наведывался в самые отдаленные ее уголки, в т. ч. Молог-ский Афанасьевский женский монастырь, Югскую Дорофееву пустынь — владыку Агафангела настолько везде любили, что, рассказывают, бежали за его пароходом, отплывающим от Мышкина или Мологи… Часто повторял имя Агафангела отец Павел, бережно хранил его фотографию и машинописную рукопись (самиздат) «Последние дни жизни, смерть и погребение высокопреосвященного Ярославского митрополита Агафангела».
В этой рукописи, сделанной «рукою иеродиакона Филарета, в схиме — схи-иеродиакона Василия, который подвизался в нашем Спасском монастыре и служил с Высокопреосвященным митрополитом Агафангелом при его службах в монастыре», содержится и речь, сказанная перед погребением владыки архиепископом Варлаамом (Рященцевым), по делу которого и был арестован Павел Груздев в числе других 13-ти человек в мае 1941 года.
Долгие десятилетия находилось под запретом имя митрополита Агафангела, а могила его в склепе Леонтьевской церкви Ярославля была засыпана мусором — здесь устроили место свалки… Отец Павел был один из немногих, кто хранил память о владыке Агафангеле, и являлся, по сути, прямым его духовным наследником, что доказывает даже сам факт его ареста по делу воспреемника митрополита Агафангела — архиепископа Варлаама (Ряшенцева). Эта связь явственно видна при знакомстве с архивом владыки Агафангела. Архивные документы до недавнего времени хранились в сундучке у племянницы митрополита Агафангела — Алевтины Владимировны Преображенской, которая в 1923 году разделила с владыкой его ссылку в Нарымский край и была при нем сестрой милосердия до последнего его смертного часа, она и сохранила тайну архива владыки Агафангела и умерла 27 апреля 1994 года, не сказав ни слова об архиве ни своей дочери, ни внуку.
Дочь ее, Елена Ивановна Дедюрова, лишь после смерти матери обнаружила дома таинственный сундучок с архивными документами. Имена архиепископа Варлаама (Ряшенцева), епископа Вениамина (Воскресенского), архимандрита Григория (Алексеева) с Толги, вычитанные мною в дневнике племянницы митрополита Агафангела А.В. Преображенской, соединились с воспоминаниями архимандрита Павла и архивно-следственными документами в единое целое, во главе которого встала величественная фигура владыки Агафангела.
12 ноября минувшего 1998 г. в Ярославле произошло событие, которое по-новому осветило трагическую церковную историю 20-х годов. Из склепа Леонтьевской церкви были подняты с целью научного освидетельствования останки митрополита Агафангела и найдены нетленными. При эксгумации присутствовали комиссия из Ярославской медакадемии в составе 4-х человек, иеромонах Дамаскин (автор жизнеописания митрополита Агафангела), духовенство из Москвы и Ярославля.
— Подняли мраморную плиту, — рассказывает один из свидетелей эксгумации. — Под ней оказалась вода. Дубовый гроб, в котором погребли владыку, не сохранился. Останки извлекали прямо из воды и грязи.
Позднее в «Акте освидетельствования» судмедэксперты напишут заключение: «Костные останки митрополита Агафангела полностью сохранены». По одному из признаков — заболеванию суставов, которым страдал покойный, — будет подтверждена принадлежность данных останков митрополиту Агафангелу. Частично сохранилось даже митрополичье облачение — панагия, крест, митра, четки, металлическая обложка старинного Евангелия, которое кладут по обычаю в руки почившего священнослужителя.