Последний суд
Шрифт:
Ифе бежала по коридору, захлёбываясь слезами. В её мыслях смешалось всё.
Она нежно убирает кудрявый локон с лица Кейфла… Принц заключает её в объятия, спустившись за ней в Дуат… Рука Анубиса запутывается в волосах… Губы бога прижимаются к её губам…
Насмешкой, добивающей и без того разбитую аментет, в её мыслях зазвучал голос Карателя.
– Прости меня, Ифе.
Это было больше, чем она могла вынести.
Чудом добравшись обратно до комнаты, что была ей отведена, Ифе даже не смогла порадоваться
Она лишь повалилась на кровать рядом с Кейфлом, потянулась к нему рукой, чтобы обнять, но замерла, не решаясь прикоснуться. Ей казалось, что она предала его. «Моей вины нет!» – беззвучно плача, уговаривала себя аментет.
Самым страшным было то, что она не понимала, о какой вине думала. Ифе просто не знала, что было принято или не принято в отношениях смертных, да и богов тоже. Терзания были лишь отголосками её прошлой жизни, в которой у аментет наверняка были принципы и куда больше знаний об этой стороне жизни. Вот только она их не помнила.
А сердце всё равно сжималось при взгляде на мирно спящего Кейфла.
Когда все вновь собрались в главном зале дворца Анубиса, многое успело измениться.
– Как он мог сбежать? – прошипел Сет, гневно смотря на племянника.
Тревога, сквозящая в его голосе, стала ударом как для смертных, так и для Анубиса. Злость, ярость, ехидство – от грешного бога ожидали чего угодно, но не тревоги, пусть произошедшее действительно располагало именно к ней.
– Я не знаю, – ответил Каратель.
– А пряди волос?.. Путь наверх? – Ифе уже задавала этот вопрос, как только узнала о случившемся, но повторила вновь, наивно надеясь услышать иной ответ.
– У меня украл, – выплюнул Атсу.
– У меня тоже, – сказал Кейфл.
Анубис просто кивнул, подтверждая слова смертных.
– Одайон скрылся, неведомым образом пройдя все барьеры Инпу и украв то, ради чего вы двое спускались в Дуат, – подытожил Сет. – Ну что, все уже чувствуют себя героями?
Ифе даже не могла злиться на жестокие слова, ведь они были правдой.
– Селкет, – ярость, с которой грешный бог выплюнул имя богини в тот момент, отлично передавала чувства всех, кто находился в зале. – Это её рук дело.
– Вы же можете просто вернуться в Та-Кемет! Принести новые пряди! – воскликнул Кейфл, с надеждой глядя на Анубиса.
– Не могу, – ответил он.
– Почему?!
– Неужели вы, смертные, думаете, что я не попытался сделать это сразу, как обнаружил пропажу? – с уже не скрываемой яростью прорычал бог. – Я не могу выйти из Дуата.
Алые потоки силы окутали Сета, и он растворился в воздухе, чтобы через несколько мгновений появиться вновь.
– Мои пути тоже закрыты.
Ифе прижала руку к груди, чувствуя медленное биение сердца, – пока ещё она была связана со своим смертным телом, хоть путь назад
– Мы… В ловушке? – прошептала она. – Но как же другие боги? Они тоже не могут покинуть Дуат? Осирис, Исида, все, кто сейчас находится в этом царстве!
Смертные замерли, напряжённо ожидая ответа.
– Это нужно проверить, – сказал Сет.
– Да, – кивнул Анубис.
– К кому отправишься?
Каратель ударил своим неизменным посохом по каменному полу, высекая зелёные искры.
– Мы отправимся. Если из моего дворца так просто сбежать, значит, лучше держаться вместе.
– Ты кому-то доверяешь настолько, чтобы явиться в гости со мной и грешниками?
– Нет, – мрачный тон Анубиса был самой безысходностью. – Но есть кое-кто, не способный никому из нас навредить.
– Инпу, ты уверен, что это…
Каратель остановил его взмахом руки:
– Да. Иного выбора нет.
Судя по тому, как скривился Сет, это действительно было так.
И следующие слова Карателя шокировали Ифе ничуть не меньше, чем весть о краже их пути к возрождению.
– Мы нанесём визит моей матери.
Глава VIII
Безумие
Любовь имеет много лиц.
Жестокой стала вдруг она.
И перед ней падут все ниц,
Когда на мир придёт война.
Ифе сидела на кровати, бездумно глядя в стену.
«Я могу быть наивной, могу каждый раз обманываться в надеждах, в целях, в том, кому можно доверять, а кому нет. У меня есть оправдание – отсутствие памяти». Но смертные, что окружали её, знали о жизни куда больше, а боги и вовсе должны были являть саму мудрость времён. «Должны, – горько усмехнулась аментет. – Но тайный и такой важный план одного бога явно рушится на глазах, – план, из-за которого я снова умерла. А другой бог – Каратель – упускает Одайона прямо из-под носа».
Кейфла и Атсу она могла оправдать потрясением от попадания в Дуат или недальновидностью, пусть и опытных, но всё же смертных. Однако никакие оправдания и непонимание не могли изменить того, что путь в мир живых снова был закрыт. На этот раз для всей бравой компании, что шла по неясным путям спасения Осириса и искупления грехов.
«Я же не глупа, – думала Ифе. – Так, может, хватит просто верить и пора начать действовать?» Она вспомнила разговор с Сетом, во время которого узнала, что воительница Кези и была Селкет. «Почему я не рассказала об этом Кейфлу и Атсу? Почему мы не вспомнили, как в Белой пустыне она убила Одайона, ведь её появление было поистине странным… Можно было предупредить богов, предположить, что Одайон и Кези связаны».