Последний теракт. Книга вторая
Шрифт:
– Да, он вызвался сам, выразив надежду, что так будет гораздо комфортнее и вам и ему.
– Но мне-то понятно, а вот ему… ну ладно, пусть будет так. Что-нибудь срочное сейчас есть?
– А договор по земле?
– Уже отправил и переслал копию Нестерову, в следующий раз терзай его.
– Договорились. Тогда вроде все по графику.
Хорошо, подумал Платон. До встречи с Мельниковым (что ему, черт побери, от меня нужно, что даже сам рвется сюда?) более двух часов, до остального же просто нет никаких сил. Решив хоть как-то отвлечься от сжигающих душу мыслей, Платон вознамерился навестить
– Здорова, Платон, присаживайся, – бросил Александр, не отрывая взгляд от большого экрана, центра управления СБГ. Он как раз просматривал какие-то отчеты, бросал в микрофон, свисающий с подбородка, непонятные Платону обрывки фраз, полную белиберду, которую ни один нормальный человек не понял бы. Длинный полукруглый стол был заполнен аккуратно разложенными папками разных цветов, толстыми отчетами агентов о проведенных операциях, в два ряда «спиной к спине» расположились десять ноутбуков, на экранах которых виднелись непонятные Платону таблицы, похожие на индексы биржевых сделок, текущие в полный разброс цифры, напоминающие кадры из фильма «Мартица», видеонаблюдения с камер, висящих где-то вдоль башни Федерация, благодаря чему Соколов мог видеть всю округу как на ладони, и лишь на одном ноутбуке был разложен оставленный пасьянс. Ждать Платону пришлось недолго, но за все время, что он здесь находился, пока Соколов был занят непонятными переговорами, в голову не залезло ни одной заплутавшейся мыслишки, настолько она была выведена из строя и не функционировала. Он лишь застыл над пасьянсом и больными мозгами пытался разложить оставшиеся карты.
– Чего завис? – резко пододвинулся к нему Александр. Оказывается, он уже трижды окликал Платона. – Нет, брат, так никуда не годиться. Жениться тебе надо, вот что! А то эти ночи тебя изведут.
Платон непонимающе уставился в глубокие, насмешливые глаза Александра, и первые секунды вместо зрачков видел лишь даму пик и бубнового короля.
– Да, ты прав, второй такой ночи я больше не переживу, – скорее механически, не особо раздумывая над словами, ответил он.
– Что случилось? Ты меня пугаешь.
– Да нет! Все в порядке. Сердечная рана, – спохватился Платон, опасливо косясь на Александра. Соколов понял этот взгляд, даже на секунду насторожился, но потом расслабился и не придал ему должного значения.
– Тут я тебе не помощник. Дела сердечные для меня, сам знаешь, тьма кромешная, одна только мужская похоть, вот и все мои сердечные дела. Подумай сам, какая баба полюбит такую гориллу?
– Мне очень жаль.
– Не стоит, – отмахнулся Соколов, – по крайней мере, в отличие от тебя, я не страдаю от этих самых сердечных дел. Ну да закроем тему! Я тебя по делу вызвал. Мне нужна машина на недельку.
– Какая машина? А что с джипом? – не понял Платон.
– Твоя, твоя дорогой. Машина твоя мне нужна для проведения полной диагностики. Надо будет отогнать ее в гараж СБГ ненадолго.
– Как так? Почему? – чуть ли не подпрыгнул Самсонов, чем вызвал еще один подозрительный взгляд Александра. Но на этот раз подозрительность его прошла
– Платон, да ты не в себе! Расслабься! Что случилось, черт побери! – и дружески хлопнул того по спине, отчего чуть не сломал позвоночник.
Платон взвыл от боли и рухнул со стула, но был подхвачен в полете и поднят в воздух быстрым движением мощных рук.
– Ой-ой, прости брат, я не хотел, не рассчитал, – оправдывался Соколов. – Ты как, живой?
Платон с болью кивнул, и постарался встать на ноги, ухватившись за край стула.
– Ну вот, так гораздо лучше, – одобрил Александр, – а ты говоришь, сердечные дела, я ж так возлюбленную раздавлю в порыве страсти.
Он хотел так пошутить, разряжая обстановку, но Платон лишь вымученно улыбнулся.
– Все хорошо Саш, все будет хорошо. Это пройдет. Только, не говори Петровичу, пожалуйста.
– Не переживай, у него и без тебя проблем хватает. И Анастасия Викторовна куда-то запропастилась.
– Как так? – Платон уже боялся, как бы Александр не заметил дикость и ужас, промелькнувших в его глазах.
– Да вот, не знаю. Долгая командировочка получается, а я даже не знаю, если честно, где она, чего за мною не наблюдалось последние десять лет. Но Петрович молчит и не хочет разговаривать на эту тему.
– Молчит? И никаких намеков?
– Не мое, мол, дело говорит – она там, где должна быть, вот и весь тебе рассказ.
– Понятно. Так зачем тебе моя машина?
– Ах да, не уверен, что ты захочешь это услышать.
– Ошибаешься, я весь внимание!
– Ну как знаешь, – нахмурился Соколов. – Эта машина из особого гаража СБГ, и, как я уже говорил, стоит бешеных денег. Разумеется, службе безопасности всегда известно ее местонахождение и то, что твориться внутри.
– Ты меня прослушиваешь? – искренне обиделся Самсонов, хотя прекрасно знал обо всем этом.
– Не глупи, Платон, ты прекрасно знаешь, что я тебе доверяю, иначе не говорил бы этого. Наблюдение за машиной уже спасло жизнь тебе и твоему другу, так что все, прежде всего ради твоей же безопасности, а не дешевого пошлого компромата. Твой «Мустанг», если пошло на то дело, тоже под круглосуточным наблюдением находится в целях твоей безопасности, ведь ты до сих пор не взял себе ребят в сопровождение!
– Хорошо, извини. Ты тоже ходишь без охраны. Так зачем же отгонять машину?
– Дело в том, что система дала сбой, – видит Бог, как тяжело дались эти слова Соколову, хоть он и пропустил мимо ушей колкость Самсонова, – и в систему нашей прослушки вклинился посторонний. Проще говоря, какая-то тварь взломала нашу систему безопасности. Ух я бы ее.
Деревянная спинка стула слабо хрустнула в руках Соколова.
– Ее? Эта женщина?
– Да бес его знает! – отмахнулся Александр. – Кто бы ни был, хоть инопланетянин, сожру с потрохами! Но машина мне нужна, как я говорил, для полной диагностики. Может и на ней какие вражеские примочки стоят.
– И долго все это будет? Диагностика?
– Неделю, может меньше. А до этого я отряжу тебе одного весьма полезного человека, будет следовать за тобой попятам, поживет пока у тебя в доме, постелешь кушетку в зале, не обеднеешь.