Последний теракт. Книга вторая

Сакадин Олег

Кивком головы Платон подтвердил, что именно об этом хотел спросить Мельникова.

– Видите ли, – продолжал чиновник, – Эммануил Феликсович вернется лишь через две недели, а денежная разница, которую я вам озвучил, зависла в банке, хотя министерство планировало ее переправить уже на другие нужды государства.

Услышав о нуждах государства, Платон усмехнулся. Мельников сделал вид, что этого не заметил, иначе не преминул бы бросить укоризненный взгляд на Самсонова.

– Как деловой, человек, вы должны понимать, что за две недели можно успеть сделать многое,

поэтому мы и обращаемся к многоуважаемой корпорации «Голиаф» за помощью в этом вопросе.

Платон задумчиво посмотрел в окно, заставляя голову разогнать непроглядный туман мыслей, поскольку вопрос перед ним стоял не шуточный.

– Можно ли мне взглянуть на контракт?

– Разумеется, – быстро вскочил Мельников, достал из дипломата, обшитой крокодиловой кожей, драгоценный документ, держа в руках, словно новорожденного младенца, причем которого выносил лично, и передал его Самсонову.

Минут пятнадцать Платон потратил на то, чтобы тщательно просмотреть все пункты договора, хотя строки и расплывались в глазах. Мельников не отвлекал, даже не шелохнулся, он вообще затаил дыхание, будто ожидал благословения небес, но в его глазах можно было прочитать дикое нетерпение.

Дойдя до последней строчки, Платон попросил извинить его и вышел из кабинета, направившись к юристам. Если бы он мог все ясно видеть и соображать, то обратил внимание на редкий образец выражения глаз, отобразившийся на лице Мельникова, когда тот наблюдал передвижение договора из кабинета во внешний мир. Он словно и не видел рук Самсонова, словно договор отрастил ноги и пустился в самостоятельное путешествие. По крайней мере, будь это на самом деле так, чиновник не изменил бы взгляда, полного одержимости и восхищения. Но поскольку Платон был слегка не в себе, ничего подобного он не заметил.

Минут тридцать ушло на то, чтобы юристы сверили запятую с запятой предоставленного договора с тем, который согласовали еще при Красовском. Мельников давно уже хотел в туалет, но в ожидании чуда не мог двинуться с места, рискуя описать дорогое кресло.

Минут сорок потратил отдел контроля, решая свои вопросы, связанные с контрактом. Платону вновь пришлось перенести собрание по проекту на следующий день, поскольку возникшая личность Мельникова рушила все планы.

Все время, пока специалисты выполняли свою работу, он попеременно, весьма непринужденно болтал с сотрудницами, которые некогда делали намеки на возможную близость. Платон понимал, что своей легкомысленностью рискует запудрить голову девушкам, но иначе не мог, поскольку легкий флирт отвлекал мысли, которые и без того бродили в голове как тумане. Больше всего он боялся того момента, когда туман сойдет, и под ним окажется реальность такой чудовищной силы, что сведет его с ума.

Когда наконец все вопросы по контракту были решены и согласованны, Платон позвонил Меленкову.

– Анатолий Петрович?

– Да, мой мальчик, – его голос, весьма подавленный и уставший, показался Платону совсем чужим.

– Хотел посоветоваться с вами по поводу нового госконтракта по «Новому Свету». Вы, наверное, слышали?

– Двести пятьдесят

с чем-то миллионов?

– Совершенно верно, – не удивился Платон осведомленности Меленкова, который, казалось, знал все и все контролировал.

– Все нормально, можешь пропустить. Эта змея еще у тебя?

– Мельников? – вновь не удивился Платон проницательности Голиафа. – Да, ждет в моем кабинете.

– Отдай ему бумагу и пусть ползет в свое логово. Еще что-нибудь?

– Нет, пока все.

– Ну давай, будь здоров, – и он отключил трубку.

Минут через десять Платон вручал заместителю министра подписанный контракт, отчего увидел на лице чиновника такое облегчение, словно того только что избавили от смертной казни.

– Я вам безмерно благодарен за помощь, Платон Сергеевич, – расплывался тот в меняющихся ядовитых улыбках, пока договор вновь не исчез в недрах крокодилового дипломата.

– Вы ничего не забыли? – спросил Платон, когда гость уже собрался уползать.

Мельников почему-то сразу подумал про деньги, и на его лице отобразился полускрытый ужас. «Сколько ж ему дать, чтобы не обидеть?».

– Наш экземпляр контракта, – вывел из затруднительной ситуации чиновника Платон.

– Ах, я, старый, старый стал, – чуть ли не запрыгал Мельников, вновь обращаясь к своему дипломату. – Простите великодушно, волнуюсь. Вот, будьте добры, это вам.

Платон быстро пробежался по второму экземпляру, удостоверяясь, что он идентичен первому, потом встал, чтобы проводить Мельникова. Уже в дверях чиновник вдруг остановился.

– Платон Сергеевич, извините еще раз. Ведь это не единственный вопрос, в котором я хотел попросить вашего совета.

«Совета?» – ухмыльнулся про себя Платон, и отчего-то даже повеселел.

– Да. Мы можем еще присесть ненадолго?

«Да уж, судя по выражению твоего лица, тебе давно уже не мешает присесть ненадолго».

– Да-да, конечно, говорите.

– Как вы знаете, завезенные деревья, которыми собирались озеленить первую очередь постройки «Нового Света» оказались с отравленными корнями, поэтому почва не приняла их.

– Ничего об этом не слышал, – признался Платон.

– Хорошо, но это имело место быть, можете уточнить у Красовского.

– Я вам верю.

– Благодарю, – еще одна ядовитая улыбка. – В связи с этим, месяц назад из Воронежа пригнали десять грузовиков, наполненных химическим раствором, названия которого я, признаться честно, постоянно забываю. Но могу позвонить и уточнить.

– Не стоит, я тоже не запомню.

– Хорошо. Суть этого раствора в том, что он может оживить отравленные корни деревьев, но внезапно возникшая проблема мешает нам этим воспользоваться.

– А что случилось?

– Видите ли, две недели грузовикам пришлось простоять на подмосковном складе в Химках, принадлежащем министерству сельского хозяйства. А теперь их просто не выпускают оттуда.

– Не понимаю, чем я-то могу помочь? – удивился Платон.

– Видите ли, камнем преткновения явился директор департамента животноводства и племенного дела, небезызвестный вам Михаил Олегович Макаров.