Последний теракт. Книга вторая
Шрифт:
И Иосиф Петрович посмотрел на Макарова таким взглядом, словно увидел в его лице настоящее провидение.
Сергей отвернулся, прошел до стойки небольшого бара, налил себе виски, быстро выпил.
– Я же говорю, что хотел бы получить помощь бесплатно, – продолжил гость, снова уставившись в окно, – просто я хотел бы заплатить немного меньше.
– Ага, раз в пять, – буркнул Сергей в сторону и обернулся к гостю. – Хорошо, я помогу вам, Иосиф Владимирович, сегодня с вами свяжется мой агент, Рябков Максим, и вы договоритесь о встрече. Оговоренную сумму отдадите ему.
– Ну разумеется, как скажете! – просиял
И понимая, что задерживаться далее нет смысла, скрылся за дверью.
– Ты отдал своего лучшего агента этому семиту, почему? – спросил Платон, после того, как они с Макаровым сердечно обнялись. – Кстати, это Юра, мой телохранитель.
– Очень приятно. А ты растешь, уже и не скажешь, мол, какие люди и без охраны. А по поводу этого, я просто устал, слишком тяжелый выдался денек, да и ты вот, приехал, так бы и не поговорили бы вовсе. Сам выдел, присосался как пиявка.
– Да уж, крепкая хватка. Как сам? Как дома дела?
– Все хорошо, спасибо. Женушка к родителям погостить уехала, соскучилась очень, так что одичал совсем за неделю-то. В пятницу Быстров обещал заскочить, освободил все выходные, так что будем пить, отдыхать, и добро вспоминать. Кстати, я не успел тебе еще позвонить по этому поводу. Ты как, подскочишь? Найдешь малюсенькое окошечко в графике? Можешь и Юру с собой прихватить.
Телохранитель улыбнулся, выразив кивком головы, что он весьма не прочь. Вообще Юра не походил на стандартный стереотип телохранителя, который почему-то сложился у Платона в голове. В нем не было той серьезности, замкнутости, каменного выражения лица. Напротив, он был весьма открыт, порою даже весел, и, казалось, беззаботен, словно это его охраняют, а не наоборот. Понимая, что Соколов не стал бы доверять его жизнь дилетанту, Платон расслабился и не думал о своих опасениях больше. Но он даже в самых смелых фантазиях и предположить не мог, насколько Юра контролирует ситуацию, насколько видит окружающую обстановку, сканируя ее не хуже своих электронных аналогов.
– В пятницу, говоришь? А что, я, думаю, смогу подскочить. Точнее – мы подскочим.
– Ну вот и ладушки! – просиял Сергей. – Как в старые добрые времена! Кстати, пока не забыл. Мне вчера отец звонил, спрашивал, в городе ли ты. Как я понял, он пытался тебе дозвониться, но безуспешно.
– Серьезно? А что случилось? – удивился Платон.
– Наверное, ничего особенного, он был весьма спокоен. Я даже и забыл тебе набрать сегодня, тяжелый день, совсем из головы вылетело. А тут ты и сам пришел.
– Хорошо, я обязательно наберу его сегодня, только позже, хорошо? Будешь говорить с ним, так и передай.
– Договорились!
Они поболтали еще с полчаса о весьма посредственных и неважных вещах, но которые так услаждают в беседе души близких людей. От выпивки Платон отказался, Юре никто и не предлагал, зато Макаров не ограничивал себя в плотских удовольствиях, ссылаясь на то, что сегодня рабочий день окончен и вскоре он поедет домой отсыпаться. Платону удалось ненадолго отвлечься, но время шло, и вот уже пришлось прощаться, так как впереди его еще ожидала встреча с Мельниковым, собрание по проекту, а что потом он уже и не помнил,
– Давай родной, не скучай! – сжимал его в дружеских объятиях Макаров. – Ждем тебя в пятницу, надеюсь, ничего не измениться!
Платон и сам бы хотел, чтобы ничего не изменилось, и он не сошел с ума до пятницы.
Сергей Васильевич Мельников, заместитель министра строительства Московской области приехал на полчаса раньше, и терпеливо ожидал в приемной Самсонова. Узнав об этом, Смольная не замедлила дозвониться до Платона, который постарался вернуться как можно скорее.
– Извините за ожидание, – кинул он Мельникову, наспех здороваясь, и пригласил гостя к себе в кабинет.
– Ничего-ничего, – вежливо ответил Сергей Васильевич, – я не хотел ставить вас в неловкое положение, просто удалось пораньше вырваться.
– Хорошо, давайте перейдем сразу к делу, – сказал Платон, когда оба удобно расположились на своих местах. – Чем могу быть полезен? Мне толком не успели передать суть дела, поэтому не обижайтесь на мою неосведомленность.
– Что вы, что вы, как можно, это я должен просить у вас прощения за внезапное вторжение, – расплылся Мельников в фальшивой улыбке.
Вообще он сразу не понравился Платону, по первому взгляду, но еще до того, как сказал первое слово. После этого он не понравился Платону еще больше. Невысокого роста, весьма лощеный, с прилизанными волосами рыжего цвета, глубоко посаженными глазками, хитро смотрящими на мир из своих узких щелей, жирными губами, складывающимися в улыбку при каждом удобном случае, при этом опытный наблюдатель мог разглядеть в этой улыбке изрядную дозу яда, который слышался и в голосе Мельникова, особенно когда тот старался казаться любезным, с небольшим брюшком, жестко подпоясанным брючным ремнем, заместитель министра строительства московской области не вызывал у Платона особого доверия, и если быть до конца правдивым, то он вообще никакого доверия не вызывал.
«Не зря такая змея работает с Красовским. Два сапога пара», – пронеслось в голове, но ничего не поделаешь, надо было иметь с таким дело и довести его до конца.
– Все хорошо. Так чем могу вам помочь? – как можно нейтральнее, сказал Платон.
– Как вы понимаете, речь пойдет о деньгах, – мигом преобразился Мельников, стерев свою улыбку так искусно, что и следов от нее не осталось. Видимо, слово деньги вызывали у него животный интерес, подавляя все прочие инстинкты. – Первоначальная доля средств, которая должна была пройти через министерство строительства области, подверглась пересмотру, поскольку часть расходов мы уже покрыли цементом, кирпичами, техникой и рабочей силой.
Когда он говорил о рабочей силе, то был похож на знатного помещика, рассуждающего о своих душах.
– Так вот, повторюсь, в связи с этим денежная сумма участия министерства уменьшилась на двести пятьдесят шесть миллионов восемьсот тысяч триста рублей, если быть точным. У меня на руках контракт, уже подписанный с нашей стороны, разумеется, прошедший все согласования (Эммануил Феликсович в курсе), но не получивший окончательной подписи со стороны корпорации «Голиаф». Вы спросите, почему мы не подождем Красовского лично, обращаясь к вам, как к равноправному члену совета директоров корпорации, который имеет тот же вес подписи.