Последний ученик да Винчи
Шрифт:
Маша подумала, что наступил последний момент, когда можно попытаться убежать. Если бедуины увезут ее в пустыню, такой возможности больше не представится. Однако она вспомнила о людях Азраила, и ее охватила странная апатия. Ей сделалось вдруг совершенно безразлично, что произойдет в будущем.
Бедуины помогли Маше устроиться в высоком удобном седле, верблюд поднялся и плавно двинулся в темноту.
Небольшой караван шел дальше и дальше.
Верблюды постепенно увеличили скорость, и теперь они бежали по ночной пустыне длинной растянутой цепочкой. Маша слегка покачивалась
Прямо по курсу каравана из темноты выступили приближающиеся горные отроги, еще " более темные, чем ночная тьма. Верблюды постепенно замедлили шаг и вскоре остановились.
Предводитель отряда что-то прокричал повелительным голосом. К Маше подошел погонщик, ее верблюд плавно опустился, и девушка соскочила на землю. Дальше нужно было идти по узкой тропинке среди скал, и верблюды стали бесполезны.
Тропинка постепенно поднималась вверх.
Рядом с Машей шел прежний молодой бедуин, поддерживая ее на особенно крутых и обрывистых участках пути. Маша чувствовала, что силы постепенно покидают ее. Слишком много случилось за последние сутки. Прошлую ночь они со Старыгиным провели на катере, который вез их из Италии к побережью Африки. Не выспались, и с утра она толком ничего не ела. Внезапно голова закружилась, и бедуин обхватил ее за плечи.
— Долго еще идти? — спросила его Маша, чувствуя, что ее силы уже на исходе.
— Недолго, — отозвался тот, — скоро вы увидите Святого Старца.
Маша не стала задавать лишних вопросов, решив, что все само разъяснится.
Тропинка забирала все круче и круче в горы.
Идти становилось труднее, но к Маше пришло второе дыхание, она не жаловалась и старалась не отставать от своих спутников. В темноте было трудно находить место, куда можно поставить ногу, и если бы не молодой бедуин, Маша давно уже сорвалась бы в пропасть.
Наконец тропка проскользнула, как змея, между двумя скалами и закончилась на ровной площадке перед входом в пещеру.
Отряд остановился. Предводитель вышел вперед и что-то громко крикнул.
Маша обратила внимание на то, как изменилась его интонация. Если прежде голос вожака звучал повелительно и сурово, теперь он был почтительным и даже немного робким, что было совершенно неожиданно для этого сурового воина пустыни.
Из пещеры донесся короткий ответ, и через минуту оттуда появились двое рослых бедуинов с носилками.
На носилках восседал очень худой, высушенный солнцем пустыни старик в черной рубахе и такой же чалме. На глазах старца была плотная повязка.
Бедуины упали на колени и затихли.
Носилки старца поставили на землю, он поднял правую руку и сделал благословляющий жест. Машины спутники поднялись с колен и молча застыли, словно чего-то ожидая.
Старец что-то негромко произнес, и молодой бедуин перевел Маше:
— Он просит, чтобы вы подошли.
Маша приблизилась к старику и остановилась в нескольких
Маша увидела два мутных, лишенных зрачков пятна и невольно попятилась. Старец протянул к ней руки и заговорил.
— Святой Старец говорит, что он счастлив, — вполголоса переводил Маше ее молодой спутник. — Он счастлив, что дожил до дня, когда увидел тебя, госпожа. Хотя его глаза уже давно ничего не видят, однако они увидели исходящий от тебя свет. Это свет твоей царственной крови и свет твоей судьбы.
Старик троекратно склонил голову и снова заговорил. Переводчик продолжил:
— Святой Старец говорит, что ему выпала счастливая судьба, самая счастливая среди всех его предшественников. Он уже второй раз видит своими незрячими глазами свет царственной крови. Не так давно здесь уже побывал человек с такой же кровью, как у тебя, госпожа. Это был потомок святых королей, отец твоего отца…
— Не так давно? — удивленно переспросила девушка. — Мой дед умер двадцать лет назад!
— Что такое для него двадцать лет! — проговорил переводчик. — Это много для тебя, госпожа, прости мою дерзость, для меня двадцать лет — это вся жизнь, но Святому Старцу гораздо больше ста, и время утратило для него свой быстрый ход! Но не перебивай его, госпожа!
Старик снова заговорил.
— Тысячу лет назад наши предки пришли на эту землю под знаменем Святого Короля, того, от кого ведешь ты свой род. Тогда наша одежда была украшена крестом…
— Так вы — потомки крестоносцев? — удивленно воскликнула девушка.
— Да, это так, — подтвердил переводчик. — Когда-то нас называли крестоносцами, но тысячу лет назад твой предок, госпожа, оставил нас здесь и повелел охранять найденный им Ключ. С тех пор мы именуем себя Стражами, Стражами Ключа… Сменялись хозяева этой земли, проходили войска разных племен, но мы свято хранили Ключ. Святой Старец — двадцатый Великий Страж, и только ему рыпало счастье дважды встретить людей царственной крови… Это значит, что наша миссия скоро будет закончена…
Старец снова трижды склонился и заговорил громче:
— Ты рождена в особенный день, звезды так сияли над твоей колыбелью, что даже здесь, в этой пустыне, виден был их свет. Тебе суждено, госпожа, предотвратить великое зло! Твоему родичу передали Малый Ключ, который должен был беречь его, как талисман, но вскоре после этого он погиб…
— Наверное, потому, что отдал мне этот талисман! — проговорила Маша и протянула старику пентагондодекаэдр. — Вот он!
Старец бережно коснулся талисмана руками, поднес его к губам и вернул Маше.
— Это по праву твое! — перевел его слова молодой бедуин. — Но это — не все, сегодня Старец отдаст тебе и Великий Ключ, тем самым закончив свое служение!
— Но какой же ключ мы нашли в подземелье? Какой ключ захватили люди Азраила?
— Это — святыня чуждой нам веры, печать египетской богини. Твои преследователи пошли по ложному пути!
Старик замолчал, закрыл свое незрячее лицо ладонями, как будто его слепил какой-то невидимый свет, и снова заговорил: