Последний ветер
Шрифт:
Она проверила его дыхание. Живой. Не дожидаясь, пока он очнется, она быстро и насколько удалось, крепко связала его.
Живот и руки всё ещё ныли. Раны глубокие и затягиваются очень плохо. Но Орха теперь признает, что она сильная и ловкая, раз скрутила такого зверя. Она отдышалась, взвалила связанную тушу себе на плечи и отправилась домой.
Когда она достигла хижины из шкур и китовьих костей, было уже совсем темно. Очаг едва тлел, но внутри было тепло. Последнюю лигу зверь очнулся и безуспешно ворочался и рычал у Тэйи на закорках. Она внесла, бросила
– Вот тебе кот, Орха! Теперь ты...
– И только в этот момент она заметила, что внутри никого нет.
– Орха?
Она обошла хижину кругом, но, ни Орхи, ни его лодки не нашла. Тэйя подбросила несколько крупных поленьев в костер и принялась ждать. Когда взошло солнце, его всё ещё не было. И когда оно снова зашло - тоже.
Кота она посадила на цепь, приладив один её конец ко вмёрзшему колу, куда Орха привязывал лодку. Когда она в очередной раз вышла его покормить, кот ещё шипел на неё, но уже не бросался, норовясь выцарапать ей глаза.
На исходе третьего дня, она вышла на берег и до боли в глазах вглядывалась в крайнее море, холодного черного цвета. Она пыталась нащупать сознание Орхи настолько, насколько позволяли её силы. Лига. Две лиги! ТРИ ЛИГИ! Она почувствовала, что у нее носом идет кровь. Но Орхи не было.
Она не спала до самого рассвета. И только тогда заметила небольшое темное пятно на воде.
– Орха!
– Она отчаянно закричала, с разбегу прыгая в холодную вода. Вода обожгла её тело, но она со всех сил начала грести к нему. Неумело, глотая соленую воду, фыркая как нерпа, но она гребла! Оставляя за собой мутные барашки, бултыхая ногами, плыла.
Он держался рукой за обломок лодки. Сначала она даже не понимала, жив он или нет. Правой руки не хватает, к телу привязан гарпун, на волосы и бороду намерз лёд. От лодки тоже мало что осталось. Уцелел лишь её деревянный нос, криво державшийся на воде. Тэйя поняла, что Орха греб, покуда хватало сил, а потом он просто отдался на волю течения. Он был холоден, как лёд, но всё ещё жив.
– Орха, не умирай, пожалуйста!
– Тэйя гребла ногами, толкая обломок с едва живым человеком к берегу.
– Пожалуйста, не бросай меня. Ты обещал...
– По щекам катились слёзы. Они холодили и кололи лицо.
– Я поймала полярного кота, как ты просил. Он дожидается тебя на цепи. Там, дома... Ты обещал не умирать. Ты обещал...
Она молила его не умирать, хватая ртом и выплёвывая соленую воду.
Когда она втащила его в натопленную хижину, она раздела его, насколько смогла, накрыла сразу несколькими одеялами и бегом бросилась в поселок. Когда она пробежала мимо привязанного кота, тот проснулся и вздыбился, шипя. Тэйя даже не заметила этого. Единственной её мыслью было застать Риа дома. Старуха сможет помочь. Обязательно. Потому, что она попросит. Потому, что Орха обещал не бросать её.
Риа пела над Орхой свои песни. Снаружи, срывая цепь, метался и кричал кот. И всякий раз, когда звуки прекращались, Тэйя думала, что он сорвался и убежал. Но, всякий раз неистовство животного продолжалось. Цепь была крепкой.
Тэйя осталась в хижине с Орхой и Риа. Понять, что поёт старуха, было совершенно невозможно. Это было какой-то особой силой, неподвластной для её
Тени шевелились и жались в углах, то и дело норовя выскочить оттуда. Тэйю они пугали, но уйти, оставив Орху она не могла.
Это продолжалось долго. На исходе какого-то часа Тэйя присоединилась к старухе. Сначала тихо, потом всё громче приноровилась повторять за Риа её странные слова. И только тогда их смысл стал отдаленно доходить до неё. Риа взывала к теням и богам. К живым и мёртвым. И к самому времени. Сила, прикоснувшаяся к Тэйе напугала её. Даже малая часть не смогла бы повиноваться ей при всём желании. Но, старуха знала как заставить силы работать.
Орху терзал сильный жар. Он то потел, то покрывался холодной испариной. Его сущность дважды едва не покидала тело, но всякий раз, стараниями старухи возвращалась обратно. В такие моменты он дрожал и тело его выгибалось дугой. Тэйя боялась старухи. Но, старуха помогала. Орха пока ещё принадлежал к миру живых.
Когда голос её стал совсем тихим, и разобрать, что бормочет Риа стало тяжело, Тэйя ощутила резкую боль внизу живота. Слабую, и очень странную. Запустив руку под нижнее бельё, она увидела алую кровь на кончиках пальцев. Она тихо ойкнула и подняв глаза, увидела, что Риа пристально смотрит на неё. Старуха выкрикнула что-то напоследок и упала рядом с Орхой. Тэйя сначала испугалась, что старуха испустила дух. Но, когда убедилась, что она жива, укрыла их обоих шкурами, и подбросила в очаг дров. Они спали. Тэйя чувствовала беспокойный сон старой Риа, и мерное покачивание Орхи по бесконечным черным волнам снов. Словно на его любимой лодке в безбрежном крайнем море.
Выйдя на улицу, она обнаружила кота испуганным. Сердце его колотилось, а в голове был лишь иррациональный страх. Кот чуял и видел духов.
Тэйя подошла к нему не испытывая никакого страха. Сейчас перед ней был не свирепый хищник Редкого леса, а маленький испуганный котенок. Тэйя положила руку ему на голову и приказала успокоиться. Кот затих и уселся на снег. Теперь он принадлежал ей целиком.
** *
Ей не было места на этом празднике. Всегда чужая среди этих чужих людей. С их песнями и музыкой. С Орхой она могла бы праздновать вместе с ними. Но, сейчас...
Аю, завидев Тэйю, обняла её, будто та могла замерзнуть, и пригласила к себе в хижину.
– Риа сегодня не будет. Она останется на празднике до самого рассвета. Или пока не упьётся и не уснет.
– Аю засмеялась.
– Пойдём ко мне.
Внутри огонь играл причудливыми тенями на стенах. И не было никакой музыки, кроме треска поленьев в костре и завывания ветра на улице. Почти тишина, таившая в себе едва уловимые шорохи. Запахи сушеных трав, вперемешку с дымом. Стены увешаны шкурами, бронзовыми украшениями, предметами неизвестного назначения и плетеным из ветвей и ниток амулетом, неправильной квадратной формы. Украшенный перьями, костью и деревянными бусинами, он начинал покачиваться от любого движения воздуха.