Последний взгляд
Шрифт:
– Нет. Кстати говоря, у Ника никогда не было револьвера. Он испытывает отвращение к огнестрельному оружию.
– Почему?
– Наверное, передалось от меня по наследству. Отец брал меня с собой на охоту, когда я еще мальчишкой был. Но война навсегда отбила у меня охоту стрелять.
– Я слышал, что вы славно воевали.
– Кто вам это сказал?
– Джон Тратвелл.
– Лучше б Джон Тратвелл меньше болтал обо мне, да и о себе тоже. Я предпочитаю не говорить о своем участии в войне.
– И он горько и презрительно посмотрел на револьвер, словно тот символизировал
– Вы и впрямь думаете, что нам следует послать револьвер Джону Тратвеллу?
– А что вы предлагаете?
– Я знаю только, что мне хотелось бы с ним сделать: зарыть поглубже и забыть о нем навсегда.
– Нам бы все равно пришлось его выкопать.
– Наверное, вы правы, - сказал он.
В самом конце Пасифик #8209;стрит показался тратвелловский «кадиллак». Поставив машину перед своим домом, адвокат рысцой пересек улицу. Наш рассказ он выслушал так, словно наперед знал, что от Ника ничего хорошего ждать не приходится.
– Вот револьвер. Он заряжен, - я передал ему ящик с ключом в замке.
– Пусть побудет у вас, пока мы не решим, что с ним делать. Я просил разузнать, кто был его первым владельцем.
– Отлично.
– Тратвелл повернулся к Чалмерсу.
– Где Ник?
– В доме. Мы ожидаем доктора Смизерэма.
Тратвелл тронул Чалмерса за костлявое плечо.
– Как ужасно, что тебе и Айрин придется снова через это пройти.
– Прошу тебя, не будем об этом, - сбросив руку Тратвелла, Чалмерс круто повернулся и тем же шагом стоика прошествовал к парадной двери.
Я пошел с Тратвеллом к нему домой. В кабинете адвокат запер ящик с револьвером в металлический сейф.
– Очень рад сбагрить эту игрушку с рук, - сказал я.
– Не хотелось, чтобы Лэкленд поймал меня с поличным.
– Вы считаете, я должен сегодня же передать его Лэкленду?
– Посмотрим, какие сведения поступят из Сакраменто о его владельце. Да, кстати, вы вот сказали, что Чалмерсам придется снова через «это пройти», на что вы намекали? Ник и раньше попадал в подобные передряги?
Тратвелл медлил с ответом.
– Все зависит от того, как это понимать. Ник никогда не был замешан в деле об убийстве - во всяком случае, насколько мне известно. Но один #8209;два срыва за ним числятся, кажется, психиатры так это называют. Несколько лет назад он удрал из дому; его нашли только после того, как объявили розыск по всей стране.
– Он что - с хиппи спутался?
– Не совсем. Просто пытался жить самостоятельно. Когда Пинкертонам наконец удалось разыскать его на восточном побережье, он работал уборщиком в ресторане. Нам еле удалось уговорить его вернуться домой и закончить образование.
– Как он относится к родителям?
– С матерью он очень близок, - сухо сказал Тратвелл, - но не знаю, хорошо ли это. Отца, по #8209;моему, он боготворит, но чувствует, что ему до него далеко. Так же относился и Ларри Чалмерс к своему отцу, судье. Очевидно, это наследственное.
– Но вы сказали, что подобный срыв не был единичным?
– подтолкнул я его.
– Сказал.
– Он сел напротив меня.
– Но это было давным #8209;давно, четырнадцать или пятнадцать
– Что же все #8209;таки тогда случилось?
– Вот об этом #8209;то Смизерэм и умалчивает. Я думаю, Ника тогда похитил сексуальный маньяк. Родителям удалось быстро вернуть его в лоно семьи, но мальчик безумно перепугался. Ему тогда шел девятый год. Теперь вы понимаете, почему никто не хочет вспоминать об этой истории.
Я хотел спросить Тратвелла еще кое о чем, но тут раздался стук, и на пороге появилась экономка:
– Я слышала, как вы пришли мистер Тратвелл. Вам что #8209;нибудь подать?
– Нет, спасибо, миссис Гловер. Я сейчас опять уеду. Кстати, где Бетти?
– Не знаю, сэр, - сказала она и посмотрела на меня с укоризной.
– Она у Чалмерсов, - сказал я.
Тратвелл встал, всем своим видом выражая неудовольствие.
– Мне это совсем не нравится.
– Тут ничего нельзя было поделать: Бетти помогала мне, когда я забирал Ника. И справилась с этим отлично. С Ником, между прочим, она тоже здорово справляется.
Тратвелл хлопнул себя по бедру.
– Не для того я растил дочь, чтобы она стала нянькой психу.
Экономка в ужасе попятилась и тихо прикрыла за собой дверь.
– Пойду за Бетти, приведу ее домой, - сказал Тратвелл.
– Лучшие свои годы она потратила на этого слюнтяя.
– Она, по #8209;моему, не считает, что потратила их впустую.
– Так, значит, вы на его стороне?
– сказал он ревниво.
– Нет, я на стороне Бетти, а возможно, и на вашей. Но сейчас нельзя требовать, чтоб она с ним порвала.
– Да, вы правы, - поразмыслив с минуту, согласился Тратвелл.
Глава 9
Перед уходом Тратвелл набил трубку и закурил. Я задержался у него в кабинете - мне нужно было срочно позвонить Рою Снайдеру в Сакраменто. Часы показывали без пяти пять, в пять рабочий день Снайдера кончался.
– Рой? Это опять Арчер. Тебе удалось узнать, кто купил кольт?
– Да. Его приобрел некий Роулинсон. Самюэль Роулинсон из Пасадены.
– Снайдер повторил фамилию по буквам.
– Он купил его в сентябре сорок первого и тогда же получил от пасаденской полиции разрешение на оружие. В сорок пятом году срок разрешения истек. Вот и все, что я узнал.
– А Роулинсон объяснял, для чего ему оружие?
– Сказал, что в его положении револьвер необходим. Он тогда был президентом пасаденского Западного банка, - сухо пояснил Снайдер.
Я поблагодарил его и позвонил в пасаденское справочное бюро. В списке абонентов пасаденский Западный банк не числился, зато числился Самюэль Роулинсон. Я заказал разговор с Роулинсоном. Трубку сняла женщина, голос у нее был грубоватый, но добродушный.
– Мне очень жаль, - сказала она телефонистке, - но мистер Роулинсон никак не может подойти к телефону - у него артрит.