Последний взгляд

Макдональд Росс

–  Что вы этим хотите сказать?

–  Давайте пройдемся немного, - и, завернув за угол, мы удалились в пустой вестибюль и стали ходить взад #8209;вперед вдоль закрытых на ночь кабинетов. Я подробно рассказал, как нашел ее сына в гараже рядом с кухней, где лежала убитая Джин Траск. Айрин Чалмерс прислонилась к белой стене, голова женщины бессильно поникла, словно ее ударили по лицу. Ее серая укороченная тень казалась тенью сгорбленной старухи.

–  Вы верите, что Ник ее убил?

–  Видите ли, у меня есть на этот

счет другие предположения. Но я пока не сообщал о них полиции. Надеюсь, вы понимаете почему.

–  Значит, вы никому, кроме меня, ничего не рассказывали?

–  Пока нет.

Она оттолкнулась от стены обеими руками и выпрямилась.

–  Давайте пока оставим все, как есть. Не говорите ничего Джону Тратвеллу - он злится на Ника из #8209;за дочки. И мужу моему ничего не говорите. Он и так извелся, а этого и вовсе не перенесет.

–  А вы перенесете?

–  У меня нет иного выхода.
– Она помолчала, собираясь с мыслями.
– Вы сказали, что у вас есть и другие предположения.

–  Да, и вот вам первое: преступник воспользовался вашим сыном в своих целях. К примеру, убийца нашел его в бессознательном состоянии и подкинул в гараж Трасков. Но в этой версии полицию будет не так #8209;то легко убедить.

–  Неужели обязательно нужно посвящать полицию?

–  Полиция и без того посвящена. Сейчас для нас важнее всего решить другую проблему: насколько мы можем перед ними раскрыться. И на этот счет следует посоветоваться с адвокатом. Я и так рискую головой.

Моя судьба ее нисколько не волновала.

–  Ну, а другие предположения?

–  Могу выдвинуть еще одно. Мы сейчас к нему перейдем.
– Я вынул из бумажника записку, выпавшую из кармана Ника.
– Это почерк Ника?

Она подошла к свету:

–  Да, Ника. Значит, все #8209;таки виноват он?

Я отобрал у нее записку.

–  Значит, ему кажется, что он в чем #8209;то виноват, - только и всего. Может быть, он случайно обнаружил труп миссис Траск и его охватило чувство вины. Вот вам моя вторая версия.

Правда, я не психиатр, и поэтому мне, с вашего разрешения, хотелось бы об этом поговорить с доктором Смизерэмом.

–  Нет, нет, никому ни слова - даже доктору Смизерэму.

–  Вы ему не доверяете?

–  Он и так слишком много знает о моем сыне, - и, наклонившись ко мне, настойчиво повторила: - Нельзя доверять никому, неужели вам это непонятно?

–  Нет, - сказал я.
– Непонятно. Мне кажется, наступил такой момент, когда всем, кто несет ответственность за Ника, не мешало бы откровенно поговорить друг с другом. Политика замалчивания ни к чему хорошему нас не привела.

Она посмотрела на меня недоверчиво:

–  Вам нравится Ник?

–  Видите ли, у меня не было времени ни полюбить его, ни узнать поближе. Просто я чувствую ответственность за него. Надеюсь, и вы тоже.

–  Я его обожаю.

–

 А не слишком ли вы его обожаете? Мне кажется, пытаясь оградить его от всего на свете, вы с мужем сослужили ему плохую службу. И потом, если окажется, что он убил хотя бы одного человека, я не стану ничего скрывать.

Она смиренно покачала головой.

–  Вы не знаете обстоятельств дела.

–  Что ж, просветите меня.

–  Не могу.

–  А ведь тем самым вы сберегли бы время и деньги, миссис Чалмерс. Не говоря уже о рассудке сына, а может, и его жизни.

–  Доктор Смизерэм говорит, что жизни Ника ничто не угрожает.

–  Доктор Смизерэм не говорил с теми людьми, с которыми говорил я. За пятнадцать лет произошло три убийства.

–  Молчите, - сказала она отчаянным шепотом и затравленно огляделась по сторонам. Тень на стене искажала ее движения. Чем #8209;то, несмотря на всю свою женственность и элегантность, она напомнила мне Рэнди Шеперда.

–  Не стану я молчать, - сказал я.
– Вы так давно живете в страхе, что потеряли чувство реальности. Как я уже сказал, убиты три человека. Есть все основания полагать, что убийства связаны между собой. Я не говорю, что всех троих убил Ник. Возможно, он вообще никого не убивал.

Она горько покачала головой.

Я продолжал:

–  Даже если он и прикончил того типа у железнодорожных складов, это еще не убийство. Он защищался от похитителя, от вооруженного преступника Элдона Свейна, разыскиваемого полицией. Я представляю себе эту сцену так: Свейн накинулся на вашего сына, мальчик выхватил у него револьвер и выстрелил ему в грудь.

–  Откуда вам все известно?
– изумленно посмотрела она на меня.

–  Мне известно далеко не все. Я восстановил эту сцену, отчасти со слов самого Ника. К тому же мне сегодня удалось поговорить со старым мошенником Рэнди Шепердом. Если верить ему, он прибыл в Пасифик #8209;Пойнт вместе с Элдоном Свейном, но, узнав, что Свейн собирается похитить вашего сына, дал деру.

–  Но почему он выбрал нашего сына?
– выспрашивала она.

–  Пока не выяснил. Подозреваю, что на самом деле Рэнди Шеперд играет гораздо более важную роль в этой истории. Он так или иначе был замешан во всех трех убийствах. Сидней Хэрроу был дружком Шеперда, и именно Шеперд подбил Джин Траск снова начать поиски отца.

–  Отца?

–  Ну да. Элдон Свейн - отец Джин Траск.

–  И вы говорите, что этот тип, Свейн, был вооружен?

–  Да. Нам известно, что его убили из того же револьвера, что и Сиднея Хэрроу. Все это заставляет меня сомневаться в том, что Ник убил Хэрроу. Он не смог бы прятать револьвер пятнадцать лет.

–  Нет, конечно.
– Ее горящие, немигающие, как у ястреба, глаза смотрели куда #8209;то вдаль - казалось, она пытается охватить взглядом все эти долгие годы.
– Конечно нет, - сказала она наконец.