Последний закон Ньютона
Шрифт:
Аман ликует:
– Что же ты молчал?! Давай дальше!
Чтец:
– «И сказали Аману: пусть приготовят дерево вышиною в пятьдесят локтей, и скажи, чтобы повесили Мардохея на нем, и тогда весело иди на пир с царем. И понравилось это слово Аману, и он приготовил дерево».
Аман:
– Побегу предложу царю, может, он еще не спит!
Убежал. Ой, не торопись, злобный Аман, еще неизвестно, кто кого повесит!
Появился царь, какой-то помятый, что ли. Говорит Чтецу:
– Читай дальше, что там у тебя!
Чтец:
– «В
Царь:
– Правильно пишут, отнял! – Задумчиво. – Не вспомнишь: слово царское – закон? Только честно!
Чтец:
– Закон, а что?!
Царь:
– Я пообещал царице полцарства! Что делать?!
Чтец:
– Царь обязан отвечать за базар царский!
Царь:
– Без тебя знаю! Спрашиваю, что будем делать?!
Чтец:
– Издай указ, царь: «Царице Эсфирь за заслуги перед отечеством отдается половина царства нашего!» Особые условия – самовывоз!» Пусть забирает!
Царь – Чтецу:
– Ты, наверное, еврей!
Чтец уклончиво:
– Кстати, сегодня годовщина, когда спас Мардохей царя от евнухов царских, которые замышляли наложить руку на царя Артаксеркса за то, что сделал им обрезание, но не рассчитал.
Вбегает Аман со своим предложением.
Аман:
– Царь, у тебя возникла блестящая идея!..
Царь:
– Да, верный Аман, я как раз думаю, что сделать тому человеку, которого царь хочет отличить почестью?
Аман говорит про себя: «Аман, сегодня твой день: кому другому захочет царь оказать почесть, кроме меня?»
Царю:
– Я уже над этим думал, царь! – Чтецу: – Давай.
Чтец:
– «И сказал Аман, сын Амадафа: Тому человеку, которого царь хочет отличить, пусть принесут одеяние царское и возложат царский венец на голову его. И пусть вывезет его на коне из первых князей царских на городскую площадь и провозгласит: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью!»
Царь:
– Вот это по-царски! Возьми одеяние и коня и сделай это Мардохею Иудеянину, ничего не опусти из всего, что ты говорил.
Аман убит:
– Кому-кому?!
Царь засыпает:
– Делай, как я сказал! У меня сегодня пир. Задолбали делами своими, некогда на пир сходить! И сам приходи по слову Эсфири!
Чтец:
– «И взял Аман одеяние и коня и облек Мардохея, и вывел его на коне на городскую площадь, и провозгласил пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью!»
И пришел в тот день Аман пировать с царем у Есфири царицы, и падали все поголовно пред ним на лице свое, но радости нет!
Слышны цыгане:
– К нам приехал, к нам приехал
Артаксеркс наш дорогой!
Серя, Серя, Серя,
Серя, Серя, Серя,
Серя, пей до дна!
Входит Царь, веселый, может, и пьяный:
– Ну, так какое желание твое, царица Эсфирь?
Царица:
– Обрела ли я благоволение и позитив в очах твоих, царь?!
Царь:
– Обрела! И не только, извини, в очах моих… О! Хочешь, еще полцарства?!
Эсфирь:
– Сперва дело. Если я нашла благоволение
Царь изумлен:
– Твоя жизнь?! Тебе?! Зачем?! В смысле, что за дела?!
Эсфирь:
– Проданы мы, я и народ, мой на истребление!
Царь:
– Как ты сказала?! Где тот, который отважился сделать так?!!
Эсфирь:
– Это злобный Аман!
Царь зовет:
– Аман!
Эсфирь:
– Аман хочет истребить тысячи законопослушных налогоплательщиков.
Царь:
– Не понял!
Эсфирь:
– По твоему приказу, царь, при виде начальства все должны падать на лице свое. И все падают! А многие уже не встают, говорят в сердце своем: зачем мне вставать, все равно скоро падать на лице свое. Прикинь, царь, так и лежат до новомесячий! И только иудеи не падают, потому что работают! Учти, царь, ты рубишь сук, на котором сидит седалище твое!
Появляется Аман.
Царь:
– Это правда, Аман?
Аман:
– Ты сам приказал! – Показал свиток. – Вот подпись, «Артасеркс», вот печать! А слово царское – закон!
Царь – Эсфири: – Извини! Рад бы, но закон слово мое!
Эсфирь смотрит бумагу:
– Тут подписано: Аман!
Царь берет бумагу:
– Ни черта не видят без очков глаза мои! Тем более не могу читать по-писанному!
Эсфирь показывает:
– Ну, вот, «Аман» – четыре буквы! А «Артаксеркс» – посчитай!
Царь посчитал, грозно: – Аман! Учти, я вчера погуглил насчет Каддафи и решил сделать пилотный проект: СТРАЖА! ВЗЯТЬ ЕГО!!
Чтец:
– «И повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея. В тот день царь Артаксеркс отдал царице Есфири дом Амана, врага Иудеев.
Царь – Чтецу:
– Напиши от имени царя и скрепите царским перстнем!
Чтец:
– Пишу: «К сатрапам и областеначальникам ста двадцати семи областей наших! Царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, и в тринадцатый день месяца Адар истребить, убить и погубить всех, кто искал их погибели!»
Царь:
– Число, подпись!
Чтец:
– Вот, где птичка. И здесь!
Царь подписывает:
– Ни черта не понимаю по-писанному без очков моих, но крепко слово царское!
Чтец:
– «В двенадцатый месяц, то есть в месяц Адар, в тринадцатый день его собрались иудеи в городах своих по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицем их, потому что страх пред ними напал на все народы.
И послал Мардохей письма ко всем Иудеям, чтобы дни эти были памятны и празднуемы во все роды в каждом племени, в каждой области и в каждом городе! И чтобы дни эти Пурим не отменялись у Иудеев, и память о них не исчезла у детей их. И веселиться в те дни и пить до тех пор, пока не смогут отличить день от ночи, дверь от окна, и где заканчивается обрезание и начинаются трусы их!