Последний защитник для альвы
Шрифт:
Все эти разговоры только набирали силу. Сначала они доносились издалека, из города, сначала только разговоры…
Агнар делал очень честное лицо, уверял, что не имеет к этому отношение, и что даже готов поддержать Хейдара. Но только на словах. Королева обещала ему больше?
Бесполезно гадать. Теперь это зависело даже не от него. Зашло слишком далеко. Альве решили припомнить все: что было и не было. Ее решили выставить вон.
Ивен понимала, дело даже не в ней самой.
Вернись она просто, тихо вместе с отцом по осени — ничего бы и не было.
И сейчас она бы готовилась стать женой Халле. Возможно, даже радовалась бы этому.
Не стоит забывать.
Зима подходила к концу. Еще немного, и может вернуться лорд Фаральд с сыном. Все эти слухи не опасны для него, Ивен просто отправят подальше, и слухи улягутся сами собой. Она сама никому не нужна. Там, на юге, всем будет плевать. А Халле останется. Это так удобно.
И вот недавно, чуть поодаль от замка, начали собираться люди. Простые небогатые крестьяне, по большей части, те, у кого зимой не так уж много важных дел. Безоружные. Несколько раз Хейдар пытался разгонять их, они разбегались, но собирались снова, и недовольство только росло. Ночью, с башни замка, можно было видеть их костры. С каждой ночью все больше.
Они падали на колени, завидев лорда Хейдара, уверяли как любят его, как преданны. Но вот от альвы уже никакого житья. Альва насылает беды. В соседней деревне скосил мор, внезапно, за несколько дней. В другой — дети начали болеть, да и взрослые тоже. А в Верхних Ямах, так вообще, сгорел амбар, все запасы зерна сгорели. Вода в речках стала горькая. А в Альваренке, так вообще похожа на кровь. Еще немного, и конец света настанет.
Ивен казалось — они в осаде.
Половина этих россказней была откровенной ложью. Половина… Ивен не знала, что и думать. Скот можно было отравить. Дети часто болеют зимой… Альваренка берет свое начало в горах, где много железной руды, и железо иногда вымывает из почвы, вода становится бурой, словно ржавой… Люди видели все это не раз. Но так удобно найти виноватого. Тем более, если кто-то подскажет.
Виновата альва.
И альва должна уйти.
Отец ходил мрачнее тучи. Он уже перепробовал все, что мог. Даже хотел послать людей, чтобы перерезали всех недовольных. Не послал. Ивен удержала. Да и сам он понимал — будет хуже. Пока эти люди не трогают их, и даже почти не требуют ничего, только жалуются. Несчастным, голодным — можно раздать денег и еды, посочувствовать, помочь. Часть даже разойдется по домам. Часть останется. Но ведь скоро весна, будет много работы в полях, людям станет совсем не до альвы… Может быть…
Ивен тихо рыдала по ночам.
Эйрик обнимал ее, пытался успокоить, но только мрачнел еще больше.
А потом разговоры начались и в замке.
Глава 25
— Ты такой довольный, словно мы на праздник идем, — Ивен смотрела на него, и не могла понять.
— Прости.
Эйрик попытался было смутиться, но у него не
Нужно было уходить.
Но приключения не пугали Эйрика, и дальняя дорога не пугала тоже.
— Ты ужасно красивая, — говорил он.
Ивен переоделась в мужскую одежду, коротко постригла волосы. И без того она похожа на мальчишку, а теперь и вовсе не отличить. Только миндалевидные альвийские глаза выдавали с головой, темно-синие… Она все боялась, что Эйрику не понравится. Она боялась, что он откажется от нее, решит, что и так слишком много проблем. Но ему нравилось, и отказывать он не собирался. Честно, на самом деле, глядя на него, сомневаться было нельзя.
Они решили бежать. Выбраться из Бларвинда, потом на юг, потом и вовсе за море. Подальше, где никто не найдет. Рано утром, еще до рассвета, пока все спят, пока не отошли после вчерашней попойки.
Вчера была свадьба.
Хватит тянуть.
Ближе к весне стало совсем плохо. Даже в замке, даже те люди, которые знали Ивен с рождения, рядом с которыми она прожила всю жизнь, начали потихоньку поддаваться общему настроению. Если на кухне скисло молоко — виновата альва, если захромала лошадь — тоже ее, альвы, злые происки, если ребенок у прачки заболел… да, конечно, тоже она. Пока только шептались по углам, но у Ивен сдавали нервы. Она боялась из комнаты выходить.
К тому же, если она уедет, если ее не будет здесь, то окрестные лорды смогут поддержать отца. У них больше не будет повода отказать — альва ушла.
Хейдар останется. Он хотел, поначалу, уехать тоже, не оставлять дочь, но отказался. От него будет больше проблем, чем помощи. Правая рука до конца не восстановилась, колени болят, и долго ходить тяжело. Да и вообще, ему шестьдесят пять, не самый лучший возраст, чтобы бегать по полям в поисках лучшей жизни. Одну бы Ивен он, конечно, не отпустил. Но вместе с мужем…
Возможно, удастся отстоять Бларвинд.
По крайней мере, удастся отвлечь, и Ивен не хватятся сразу. Она и так сидит у себя, почти никто ее не видит, если исчезнет — не заметят. А вот Хейдара, если он надумает сбежать — хватятся.
Конечно, они поедут не одни. Вчера еще выехал Ярпи с отрядом, как бы в город, как бы по делам. Они встретятся в небольшом охотничьем домике, к югу отсюда. И потом поедут уже под охраной. А пока — нужно незаметно выскользнуть через подземный ход под покровом ночи, и хорошо бы никто не встретился им на пути.
Пока все напились и спят.
Вчера была свадьба. Хейдар специально выставил побольше вина.
Вчера все было так просто, без лишних торжеств, без приглашенных гостей. Только свои. Ничего лишнего. Произнести клятвы, немного посидеть за столом, чтобы видели — обряд свершился. Чтобы были свидетели. Остальное совсем неважно. Не до того.
Сложно радоваться, когда многие желают тебе смерти.
Ивен даже не шила свадебное платье.
Наверно, она до конца не верила, что это произойдет. Что Эйрик женится на ней.