Последняя база
Шрифт:
– Хочешь знать, что я чувствую? Тяжесть. Одну лишь тяжесть. Он придет сюда, и надо будет его развлекать. Если честно, я не представляю, как. Она повернулась к зеркалу и дернула поясок платья.
– Надеюсь, он будет любезен и весел, и мы проведем приятный вечер.
Дэймон предвидел иное.
– Надо сходить за ним, - произнес он, - а то он так и будет ждать. Тут его осенило: - Почему бы нам не поужинать в ресторане? Это же куда проще: не придется играть роль хозяев.
Ее взор просветлел.
– Там и встретимся. Я займу столик. Тут нет ничего, что не может полежать в холодильнике.
–
– Он поцеловал жену в ухо (оно было ближе всего) и, легонько шлепнув ее, в спешке вышел.
Толли вызвали через пульт на столе охраны, и вскоре он выскочил в коридор. Костюм с иголочки, все остальное тоже новое. Дэймон двинулся навстречу, протягивая руку. Когда Толли пожимал ее, на его лице мелькнула улыбка.
– Вы уже прошли регистрацию.
– Дэймон взял со стола и вручил ему маленький пластиковый бумажник.
– Со временем понадобится перерегистрироваться, но это уже будет сделано автоматически. Здесь ваше удостоверение личности, кредитная карточка и листок с компьютерным номером. Номер запомните, а листок уничтожьте.
Заметно растроганный, Толли вытащил документы.
– Я свободен?
Очевидно, персонал больницы не нашел времени сообщить ему об этом. Его тонкий палец дрожал, скользя по четко отпечатанным словам. Он читал вновь и вновь, пока Дэймон не коснулся его рукава и не повел по коридору.
– Вы отлично выглядите.
– Дэймон не кривил душой. Впереди в дверях появились два отражения: темное и светлое. Твердая орлиная смуглость Дэймона и утонченная бледность Толли... словно иллюзия. Дэймону вдруг подумалось об Элен и стало не по себе: рядом с Толли он остро ощущал свои недостатки... И дело тут было не только во внешности униата, но и во взгляде... который и до Урегулирования был таким же невинным.
"О чем прикажешь с ним беседовать?
– эхом прозвучал в душе трудный вопрос Элен.
– Извиниться? Прости, я не удосужился своевременно прочитать твое досье. Прости, что я наказал тебя. К этому нас вынудили обстоятельства. А разве в обычных обстоятельствах мы всегда поступаем справедливо?"
Он отворил дверь, и в проеме Толли встретился с ним глазами. "Ни горечи, ни упрека. Он не помнит. Не может помнить".
– У вас так называемый "белый" пропуск, - сказал Дэймон, подходя к лифту.
– Видите у двери разноцветные круги? Один из них белый. Ваша карточка - это ключ, компьютерный номер - тоже. Если увидите белый кружок, значит, вам можно пройти с помощью карточки или номера. Ни к какому другому кружку не прикасайтесь, иначе поднимется тревога и к вам бросится охрана. Вы знакомы с подобными системами, не правда ли?
– Как будто.
– Вы не забыли свои навыки обращения с компом?
Несколько секунд тишины.
– Военное программирование - профессия очень сложная. Но кое-что из теории я помню.
– Кое-что?
– Ну, если меня посадить за клавиатуру, я, возможно...
– Вы помните меня?
Они стояли возле лифта. Чтобы избежать толкотни в кабине, Дэймон воспользовался своим приоритетом для индивидуального вызова. Повернувшись, он наткнулся на излишне открытый взгляд Толли. Нормальные взрослые в таких случаях моргают, фокусируя зрение то на одной,
– Я помню, как вы спрашивали об этом, - сказал Толли.
– Вы из Константинов, кажется. Это вам принадлежит Пелл?
– Не принадлежит. Но мы здесь уже давно.
– А я - недавно, правда?
Тревожная нотка в голосе. "Каково это, - подумал Дэймон, содрогаясь в душе, - узнать, что тебя частично лишили памяти? Неужели после этого что-либо может иметь смысл?"
– Мы встречались, когда вас сюда привезли. Вам следует знать: я один из тех, кто дал согласие на Урегулирование. Юридическая служба. Я лично подписал направление.
Веки дрогнули.
Подъехала кабина. Чтобы удержать ее, Дэймон просунул руку между створками двери.
– Вы дали мне документы.
– Толли шагнул в кабину, Дэймон - следом, позволяя двери закрыться. Он набрал код, и кабина двинулась к зеленой секции.
– Вы меня навещали. Вы часто приходили ко мне, правда?
Дэймон пожал плечами.
– Я не хотел того, что с вами сделали. Едва ли это было правильным выходом. Надеюсь, вы понимаете?
– Вам что-нибудь нужно от меня?
– В голосе звучала готовность ко всему. По крайней мере, согласие на все.
Дэймон выдержал его взгляд.
– Может быть, прощение, - произнес он.
– Это несложно.
– В самом деле?
– Если вам нужно только это, зачем вы пришли? Зачем приходили раньше? Почему пригласили меня в гости?
– А вы как думаете?
Рассеянный взгляд еще больше затуманился.
– Как я могу знать? Вы очень добры...
– А не думаете ли вы, что доброта тут ни при чем?
– Мне неизвестно, многое ли осталось в моей памяти. Знаю, должны быть провалы. Очевидно, мы были знакомы раньше... Возможно, я вижу вещи не такими, каковы они на самом деле, но это не имеет значения. Ведь вы не сделали мне ничего плохого, правда?
– Я должен был вас остановить.
– Я сам просил об Урегулировании, правда?
– Да, сами.
– Выходит, кое-что я помню правильно. Или же мне сказали. Не знаю. Мне идти с вами?
– А вы бы предпочли не ходить?
Толли поморгал.
– Я думал... когда мне было хуже... что я наверняка знал вас. Я не помню всего, но рад, что вы пришли. Вы... тот человек за окном. И книги... Спасибо за книги. Они очень помогли.
– Посмотрите на меня.
Толли выполнил просьбу, мигом сосредоточась. В его глазах мелькнуло понимание.
– Лучше бы вы пошли. Мне бы очень этого хотелось. Это все.
– Куда, вы сказали? К вашей жене?
– К Элен. И еще я хочу, чтобы вы увидели Пелл. С лучшей стороны.
– Хорошо.
– Толли гнал от себя знакомую муть в голове.
"Плывет по течению, - подумал Дэймон.
– Оборона... точнее, отступление. Открытый, доверчивый взгляд. Для человека с провалами в памяти доверчивость - единственное средство самозащиты".
– Я знаю о вас, - сказал Дэймон.
– Читал результаты больничного обследования. О родном брате знаю меньше, чем о вас. Думаю, вам лучше быть в курсе.