Последняя Империя. Война с Китаем
Шрифт:
– Не будет. Караулы усилены, Сафаров там еще мин наставил кругом, растяжек.
– А он откуда это знает? Он же бухгалтер?
– удивился Шубин.
– Он в этом деле оказался спец. Минером в армии был, - пояснил Мироныч.
– Управление огнеметными точками освоили?
– спросил Шубин.
– Да гашетки да кнопки нажимать - дело нехитрое. Главное, чтобы не заело ничего. А так все толково придумано, - признался Мишин, новый командир ДОТа номер четыре.
– Хорошо, тогда все свободны.
Мужики разошлись по своим местам, а Шубин и Завидов одновременно
– Все-таки я не понял, Иван Михайлович, почему ты не уехал в тыл?
– спросил Завидов.
– А чего туда ехать, Вадим Викторович? Части у меня, считай, сейчас нет. Три офицера, остальные вольнонаемные. Пошлют в тыл, буду там куковать до конца войны. Да и перед мужиками неудобно. Подбил их остаться тут, а сам в кусты? Нет, я этот форт придумал, я его строил, если надо будет - я в нем и умру.
ЭПИЗОД
ЗА ДВОЕ СУТОК ДО НАЧАЛА ВОЙНЫ.
С этого дня собрания большой шестерки проходили в здании генштаба НОАК. Сам начальник генштаба Сю Веньян с длинной указкой колдовал вокруг громадного макета театра военных действий.
– Сейчас все наши силы находятся в готовности номер два. Только дивизия танков около Хабаровска стоит со включенными двигателями около собранного понтонного моста.
– Как на это реагируют русские?
– Спросил Ван Джин.
– Нервно. Они подогнали двадцать танков и поставили их напротив наших танков.
– Двадцать? Почему так мало?
– Не понял председатель Госсовета Су Ченглей.
– Потому что у них вообще очень мало танков, - голос Чжан Вэйжона был торжествующим.
– Даже если погибнет половина наших головных танков, мы все равно сомнем русских, как бульдозер черепаху.
– Что у нас по дипломатическим каналам?
– Спросил Ли Вучанхо.
– Как на все это реагирует Москва?
На это ответил сам Ван Джин.
– Постоянно идут переговоры по прямой линии, на связи лично Володин. Россия не хочет воевать.
Начальник разведки засмеялся:
– Еще бы! У них нет ни сил, ни людей. Кроме того они не успели достроить новые укрепрайоны. Большая часть из них готова, но они не успели завести туда оружие.
– Откуда такие данные?
– Поинтересовался Ченглей.
– Мы подключились к главному кабелю строительного управления и слушаем все их разговоры. Они завезли орудия среднего калибра, но не успевают привести более крупный калибр. Завезли семидесяти шести миллиметровые пушки времен второй мировой войны, - сообщил Вейшенг.
– У них в рядах царит паника. Командующие укрепрайнов психуют. Есть даже высказывания, что они не хотят пускать своих людей на стопроцентную гибель. Им нужен кому год, а кому еще месяц. Один завербованный нами офицер ведет переговоры о сдаче своего участка укрепрайона.
– Как это вы смогли подключиться? Насколько я помню, в таких системах должна быть система дешифрации?
– Удивленно спросил Вучанхо.
– Да, но мы просто купили у одного из офицеров связи спецтелефон со встроенным дешифратором. Это была очень выгодная сделка.
–
– Что говорит космическая разведка?
– Она полностью подтверждает наши данные. Вот последние снимки аэродромов русских. С таким количеством самолетов воевать невозможно. Да и качество самолетов оставляет желать лучшего. Вот, например: большинство фронтовых бомбардировщиков русских - Су-25, летающие гробы, которые давно должны были отправить на переплавку. Снимкам не более трех часов.
– Что с их железнодорожными перевозками?
– Они по-прежнему гонят из России стройматериалы. Было зафиксировано только два эшелона с пушками, и то, все те же ЗИС-3 времен второй мировой войны.
Командующий засмеялся:
– У нас есть сведенья, что они расконсервировали, и реставрируют бронепоезда еще времен второй мировой войны. Я считаю, что это уже от полной безысходности.
Все посмеялись вместе с маршалом. А тот продолжил:
– Зафиксированы случаи дезертирства, причем не только солдат, но и офицеров. Прошла информация, что Сазонтьев лично расстрелял троих офицеров.
– Он здесь?
– Да в ставке, в Чите.
– Надо его устранить, - предложил Ченглей.
– Мы планируем массированный удар тактическими ракетами по ставке русских, а затем спецгруппа должна добить тех, кто выживет.
– Сбросите десант?
– Поинтересовался Вучанхо.
– Нет, они уже там.
– Сколько всего диверсий запланировано?
– Настаивал Председатель Всекитайского собрания.
– Более ста. Русские войска будут глухи и немы, мы лишим их связи со штабами, подорвем мосты, уничтожим базы и склады с оружием. Все группы на месте, все передали сообщение о полной готовности. Все это произойдет в течение одного часа.
– Как солдат я не завидую русским, - сказал Чжан Вэйжон.
– Их ожидает жуткий хаос. Примерно такой у них был только в сорок первом году, при наступлении немцев. Только сейчас все для русских будет гораздо хуже.
Примерно о том же, вспоминали сорок первый год, разговаривали и два человека в машине с дипломатическими номерами и флажком России на капоте представительского “Мерседеса”. Поводом послужил инцидент на улице, где стояло несколько уличных кафе. Увидев проезжающую мимо машину с российскими флажками, один из поваров закричал что-то очень злобное, и запустил вдогонку машине куриным яйцом, разбившимся о заднее стекло и растекшееся желтым потёком.
– Удивительно, как за считанные месяцы их обработала машина Шоушена. Ведь очень милый и дружелюбный народ, да еще с такой древней историей!
– Сказал один из двух пассажиров “Мерседеса”, тот, что помоложе.
– Не удивляйтесь, друг мой. То же самое было в Берлине, в сорок первом. За считанные годы Гитлер сумел превратить самую культурную нацию мира в самую дикую. И так же немцы кричали вслед нашим машинам всякие гадости, кидали камни.
Собеседник недоверчиво посмотрел на своего старшего товарища.