Последняя инстанция. Расследование

Каневская Ольга

– В смысле?

– Ну, коробка одна. Номера совпадают. Так что, найдёшь стрелка – тебе ещё от петроградских оперов медаль положена на сутулую грудь, – Макарыч захихикал, – стрелок-то по-любому – один.

– А если он ружьё кому-то другому скинул?

– Нет, Сергеев, это тот же стрелок. Ты в петроградское РУВД сгоняй, поспрашай местных убойщиков, фотографии жмуриков глянь – сам поймёшь – один стрелок. Ну, бывай! Остальное тебе в петроградском расскажут – что у них да как с этим делом. Только поделикатней!

– Почему, поделикатней? – удивился я.

– Ну ты, мил человек, даёшь! Кто ж про такие висяки в лоб спрашивает? Это ж у них больное место.

Дело-то громкое было! Гаргаевы – большими фигурами были! Ну, удачи, сынок!

– Спасибо, папаша! – сказал я в трубку, уже после того, как эксперт отсоединился.

Сашка был – само терпение. За весь наш разговор с криминалистом он не произнёс ни звука, не налил, не выпил, и иногда мне казалось, что он даже не дышит. Видимо, по обрывкам разговора он понял часть беседы.

– Куда дальше едем? – весело спросил он, разливая водку по стопкам, – В Шлиссельбург? В Красное село? В Зажопинск?

– Почему в Красное село? – растерялся я. Поездка в Зажопинск меня почему-то смутила меньше.

– Ну, я так понимаю, мы пока по всему городу все трупы в кучку не соберём – не успокоимся! – Сашка развеселился не на шутку, только вот я его веселья никак не хотел разделять.

– Так! Всё! Банкет окончен! Наш стрелок отметился ещё в одном эпизоде.

Сашка помрачнел. Опрокинул в себя водку, подхватил на вилку кусочек сала и уныло отправил закуску в рот.

– Никакой жизни! – пожаловался он, – Откуда эти жмурики повылезали на наши с тобой головы?

– ЭТИ жмурики, – я повторил Сашкины манипуляции с выпивкой и закуской, – повылезали, как ты изволил выразиться, пять лет назад.

Сашка поперхнулся:

– А мы тут с какого боку?

– Ты меня вообще слушаешь? Стрелок НАШ!

– То есть? – Сашка ещё продолжал откашливаться, – Что значит «наш»? Мы его наняли, чтобы он город от всякой пакости очищал? Смелая мысль! Но я что-то не припомню, чтобы мы с тобой, разуверившись в справедливости российского правосудия, взяли и с пьяных глаз создали отряд народных мстителей. Если только очень сильно набухались!

– Это тот же снайпер, – терпеливо объяснил я напарнику, – который снял Куприянова.

– А это доказуемо?

– Доказуемо. Мало того, что такие же дырки во лбах – ровно промеж бровей, так он ещё, сволочь, из одного и того же ружья палит. Мало того, у него патроны из одной коробки.

– Не боится, зараза! – Сашка прищурив глаза, как довольный кот, отправил в рот ещё один приличный шмат сала. – Значит, терять ему нечего. А кого там шлёпнули-то?

– Братьев Гаргаевых. Я про это дело что-то слышал, его вообще мимо нашего носа на самый верх затащили. Поэтому подробностей и не знаю. Знаю только, что у них бизнес был какой-то большой… Да не в бизнесе дело – они диаспору тут чеченскую возглавляли. Так что – дело было, мама – не горюй! Предлагаю, по последней, разбежаться по матрёшкам, выспаться как следует… А утром, я – в петроградское РУВД, ну а ты давай, связи копоши!

– Кого с кем? Новикова с друганами – потенциальными стрелками – раз! Жилиной с Никитиной – два! Новикова с родственниками Никитиной – три! Правильно понял? – Сашка налил на посошок.

– Абсолютно правильно! – ну и смотри там ещё, кто с кем мог пересекаться. Должны же они были пересекаться… Ну, с этими двумя – Жилиной и Никитиной – более-менее ясно. А вот с какого перепугу тут Гаргаевы нарисовались?..

– А тоже кого-нибудь переехали, – Сашка глазом не моргнул.

– Ладно, утро вечера мудренее! По домам!

Глава 7

Утро не оказалось

мудреней. Оно оказалось на редкость сумбурным и пасмурным. Во всех смыслах этого слова. Вокруг было пасмурно, а в голове – сумбурно. От вчерашнего лета не осталось и следа. Накрапывал банальный питерский дождик, было мокро, промозгло и уныло. Казалось, что в самой середине июля наступила поздняя осень. «Вот и кончилось короткое северное лето» – мелькнула в голове неизвестно кому и когда принадлежащая мысль. Петроградка встретила меня тёмными, мокрыми листьями тополей, ещё не вырубленных в пылу борьбы за демократичное строительство элитного жилья. С ребятами из убойного я созвонился ещё утром, из дома. Они приветливо пригласили меня «на чаёк», по причине чего пришлось заскочить в первый попавшийся магазин и затариться коньяком. Ребята обрадовались мне, как родному, хотя до сего дня сотрудничать с ними мне почему-то не доводилось. Что удивительно – их обнадёжил не коньяк, а моё появление, хотя первый их тоже порадовал. «Всё как всегда и как везде» – удовлетворённо подумал я, поймав себя на мысли, что стабильность образа жизни и работы радует душу и гармонизирует расшатанную нервную систему. Разговор начался легко, но пошёл не в нужном мне направлении. Коллеги почему-то решили, что я приехал к ним с одной единственной целью: немедленно приступить к поимке преступника, которого упустили пять лет назад натасканные охранники, не нашли «командированные» братья из наисерьёзнейшей организации (сразу ясно – не торговцев арбузами шлёпнули), не отыскали и мои сегодняшние собеседники. О преступлении они рассказали охотно и даже как-то радостно. Ну, не чувствовалось в их словах ни сочувствия к погибшим, ни сильного раскаяния по поводу повисшего громкого висяка. Неправ оказался на этот раз хитрый эксперт.

– Дело до сих пор не закрыто, что ли? – удивился я.

Пришла пора удивляться ребятам:

– Так кто ж его закроет?! Пытались пару раз – так нас так нахлобучили в прокуратуре, что и до неполного служебного недалеко было. Как закроешь? Такие уважаемые люди, понимаешь, погибли! Бизнес у них был – не дынный, не арбузный – банановый. Дело-то поначалу наверх дёрнули, ну а, как поняли, что «тухляк», нам обратно и спустили.

– Чечены банановый бизнес держали? – умудрился я показать неосведомлённость.

– А ты не знал? И не только… У них многое на кругу вертелось, сейчас даже вспоминать не хочется. А начинали с простого. Старший Гаргаев, после отсидки, в 95-м замутил клубную сеть. Потом к нему младший брат присоединился, когда освободился… С ними в доле был фраер один питерский. Как он туда вписался – одному богу известно. Но в то время русским проще было бизнес ставить. Вот они этого барыгу и подняли. Кредитов ему надавали, похлопали по плечу: «Работай, брат, обогащайся!» А потом взяли в такой оборот, что ему пришлось у них ещё несколько лимонов кредита брать. Да не под старые проценты, «братские», а под совершенно грабительские. Короче, развели они барыгу, как щенка…

Меня всегда немного смущала способность районных оперов изъясняться на «чисто конкретном» языке. В компании фиг отличишь – где мент, где бандит. Получалось какое-то не равенство, но братство. Это сейчас районные опера слились в любовном экстазе с разномасштабными группировками и перемешались до полной гармонии. А в 90-х всё же была граница, незримая практически, но была. Всегда неприятно осознавать, что твои коллеги – в общем-то, не совсем тебе и коллеги. А иногда получается даже наоборот. И никакое УСБ им, собственно говоря – не помеха.