Последняя из рода Блэк
Шрифт:
В общем, на арену я вышла не в духе.
– Сонорус, – прошептала я, и мой усиленный заклинанием голос заглушил вопли комментатора и гомон трибун: – Эту победу я посвящаю тому, кто втянул меня в эту историю. Знай, мой недруг, если ты здесь, – я обвела взглядом притихшие трибуны. – В другой раз ты не сбежишь. Экспекто Патронум, твою мать!
Темная тварь вылетела из палочки и помчалась на дракона.
– Акцио, доска! Акцио, меч!
Я подпрыгнула и приземлилась уже на выскочившую с трибуны доску, отмечая радостно машущих Криви. Сунула
Драконье пламя испепелило тварь как раз в тот момент, когда мне в ладонь уткнулась рукоять Блинчикового ятагана.
Я настигла дракона на развороте. О, да, летом я бледнела и зеленела, но крепко-накрепко запомнила, куда надо бить, чтобы быстро и безболезненно завалить летающую ящерицу.
Уйдя от струи обжигающего пламени, я оттолкнулась ногами от доски и прыгнула.
Лезвие вошло в драконью голову точнехонько между чешуйками.
Застрявшая в драконе рукоять больно дернула руку, и я, кувыркаясь, полетела вниз.
– Акцио, доска!
– Вингардиум Левиосса! – вмешался Том, когда я сумела уцепиться за доску одной рукой, и она неуправляемо полетела к земле.
Мои ноги твердо встали на летающий скейт, и я выровнялась.
Дракон падающим самолетом спикировал на камни около яиц. Дернулся – и затих.
«Лечи руку!» – скомандовала я, устремляясь к яйцам.
Том привычно вправил мне кисть и произнес несколько лекарских заклинаний.
Я лихо, как меня учил Колин, затормозила у камней и прислонила доску к одному из них. Взяла золотое яйцо обеими руками и подняла над головой.
Гудящие трибуны загудели еще сильнее.
Я решила, что мое испытание на этом официально закончено, и неспешно пошла к поверженному дракону забирать свой меч.
«Как думаешь, если я добавлю к своим титулам «Драконоборец»? Звучит?»
Том покачал головой.
– Только после «Самодовольная выпендрежница», – мрачно сказал он, глядя на спешащую к нам толпу.
Был скандал.
Оказывается, дракона, видите ли, нельзя было убивать. Я перечитала правила состязаний, не нашла об этом ни слова и вызвала на всякий случай Гавера. Потому что драконоводческая фирма, кажется, собиралась подать в суд за порчу собственности.
Чарли Уизли, который работал в этой фирме, был в шоке. Хагрид рыдал. Крауч смотрела на меня с ужасом. Скитер разрывалась от противоречивых чувств – с одной стороны, материал был на грани добра и зла, с другой – у нас был контракт. Я отправила ее к Гаверу и выхватила из рук Каркарова свой ятаган, который оказался одним из десяти легендарных Кровожадов, принадлежавших Чингиз Хану. Максим билась в истерике. Дамблдор пощипывал бороду. Сириус глотал валидол. Снейп бормотал что-то вроде «Это слишком. Это слишком даже для вас, Блэк». Где-то недалеко пищали Криви.
– Моя клиентка находилась в состоянии аффекта и, возможно, под Империусом, – мне на плечи легли холеные
Я удержалась от того, чтобы не показать им всем язык, и мы вышли из шатра.
На этот раз педсовет проходил без меня.
Дожили – к четвертому курсу меня не приглашают на собственные педсоветы.
Впрочем, я знала, как уладить эту вселенскую несправедливость – Том проник в учительскую и транслировал заседание прямо в мою голову.
– Вы понимаете, сколько зла должно быть в человеке, чтобы вызвать темного патронуса? – спрашивала Вектор, которая меня недолюбливала, несмотря на успехи в ее предмете. Думаю, все было в том, что однажды вместе с Криви мы трансфигурировали учебник по Нумерологии в саблезубую акулу, а потом обратно, но не до конца, и он прокусил руку третьекурснику, навсегда отбив желание заниматься. Все это было чистой воды случайность, но она не поверила и затаила.
– Это из-за тяжелого детства, – заметила МакГонагалл, вдруг с некоторой укоризной покосившись на Дамблдора.
Тот, в свою очередь, посмотрел на Сириуса, который уперся локтями в стол, зарыл пальцы в волосы, молчал и смотрел в пустоту отсутствующим взглядом. Почему-то в этот момент мне его стало очень жалко.
– Уважаемые коллеги, вы же понимаете, что собрались мы здесь не из-за патронуса, – пропищал Флитвик. Вот Флитвик часто бывал на моей стороне, хоть и обижался на меня из-за того, что я развращала студентов его факультета. «Вам что, гриффиндорцев мало?» – любил спрашивать он, когда мы с Криви устраивали очередной погром. А я про себя думала, что Колин-то уж точно попал бы на Гриффиндор, если бы я не заколдовала Шляпу в тот год. А Деннис просто во всем копировал брата.
– Дракон, – многозначительно сказала МакГонагалл, и Хагрид снова завыл, как морская сирена, отчего все подпрыгнули. На моем первом курсе он сам чуть не завел дракона, но об этом стало известно Дамблдору, и тот как-то замял дело. Хоть тут старикашка сработал оперативно. – Вы верите, что она была под Империусом? – МакГонагалл помахала газетой со скандальной статьей «ПОЖИРАТЕЛИ СМЕРТИ В ХОГВАРТСЕ! КТО ЗАСТАВИЛ РЕБЕНКА УЧАСТВОВАТЬ В ТУРНИРЕ? И ПО ЧЬЕЙ ВИНЕ ЕДВА НЕ ПОГИБЛА ДЕВОЧКА-КОТОРАЯ-ВЫЖИЛА? Читайте на стр. 3». Впрочем, имени Крауча-младшего там не было. Я ведь еще не получила ответ его отца.
– Девчонка соображает – сразу позвала этого скользкого адвокатишку, – проворчал Грюм, сидевший в углу. Выглядел он эпично: деревянная нога взамен прежней заколдованной когтистой лапы, один глаз перевязан черной лентой – Крауч-то сбежал со всеми аксессуарами, а новый волшебный глаз еще шел почтой. Не хватает только попугая на плече и бутылки рома. Впрочем, он достал фляжку и тут же к ней приложился. – Видели ее глаза? Безжалостные – под Империусом таких не бывает. Но удар хорош, хорош удар…