Последняя из рода Блэк

Anastay

МакГонагалл поджала губы и повернулась к Снейпу.

– А вы что скажете, Северус? Вы ее декан.

– А Блэк ее отец, – огрызнулся Снейп. – Спрашивайте у него.

Сириус, несмотря на пустующий взгляд, начал грозно подниматься с места.

– Сириус, Сириус… – запричитали Синистра и Блумфилд, которые, я так думаю, специально сели по обе от него стороны, чтобы успокаивать. Сириус сел обратно и ничего не сказал.

Снейп скрестил руки на груди под дюжиной осуждающих взглядов.

– Блэк неуправляема и находится под властью эмоций, – произнес Снейп. – А вы, Дамблдор, знаете,

что случилось накануне.

Все, кроме Грюма, с любопытством уставились на Дамблдора.

– И что случилось накануне? – Сириуса все же не удержали, и он вскочил на ноги.

– Грета, скажем так, пыталась поймать того, кто бросил ее имя в Кубок, – мягко сказал Дамблдор и добавил, потому что все теперь смотрели на него: – Это был сын Бартемиуса Крауча.

Тут Сириус ожидаемо взорвался и принялся орать, брызгать слюной и хвататься за палочку. Истерику остановил Грюм, наложив на него Силенсио и отобрав палочку.

– И вы, Дамблдор, отправили к Блэк Крауча-старшего, – раздраженно заметил Снейп.

Дамблдор посмотрел на Снейпа поверх очков-половинок.

– Я этого не делал, Северус. Я лишь сказал мистеру Краучу в ответ на его просьбу оставить все в тайне, что Грета меня не послушает.

– Об этом я и говорю, – прошипел Снейп. – А этот самодовольный осел решил, что она послушает его. Я вообще удивлен, почему он еще жив и здоров. Зная Блэк…

Тут в обсуждении вновь возникла пауза, во время которой все оттаскивали Сириуса, бросившегося на Снейпа голыми руками.

Ну чего он, в самом деле.

– Дракон, – вновь напомнила МакГонагалл, когда все расселись по местам.

– Уверен, что дракона Грета убила не из жестокости, – вздохнул Дамблдор. – Несмотря на все ее проделки, она никогда не была злой девочкой…

Тут в учительской поднялся гул. С ним были не согласны почти все.

– Девочка была расстроена! – наложив на комнату массовое Силенсио, которое я взяла на заметку, произнес Дамблдор. – Она убила дракона, потому что была расстроена.

– Удар четкий, точный, – сказал Грюм. – Эта девчонка знала, что делала.

– Я согласен с директором, – неожиданно сказал Снейп. – Блэк сделала это просто назло.

– Верно, Северус, – воодушевился Дамблдор. – Это был жест отчаяния. Уверен, что сейчас Грета ужасно обо всем сожалеет…

Захлебываюсь слезами.

Ах, черт.

Мне пришлось выскользнуть из головы Тома, потому что в дверь кладовки, где я заперлась, настойчиво барабанили.

– Хватит прятаться! – сделал круглые глаза Малфой. Из-за его плеча выглядывала Гермиона, в руках которой была Карта Мародеров. Что за ерунда? Я же заколдовывала ее так, чтобы меня не было видно. Ах, понятно, Криви, вон они, рядом с близнецами и Джинни.

– Что за делегация?

– Ты чего в кладовке отсиживаешься? – встревоженно спросил Драко.

– Детство вспоминаю – я в такой у Дурслей пять лет жила. А что, ностальгия тоже под запретом? – несколько раздраженно спросила я. Потому что, во-первых, не дослушала интересное обсуждение, во-вторых… Во-вторых, что это вообще за толпа?!

– Идем, обо всем нам расскажешь, – Гермиона взяла меня за руку.

– Да что такое-то? – не понимала я.

– А то, что

в волшебном мире не принято убивать драконов, – сказал Седрик, который тоже был здесь.

– Тебя, кажется, немного ненавидят, – добавила Джинни, за что Денис Криви на нее шикнул.

Дэ?

Я криво улыбнулась.

Ненавидят? О чем я там говорила Снейпу весной о страхе, что от меня отвернутся?

Теперь-то мы и проверим – кто друг, кто враг, а кто так.

====== Глава 86. Святочный бал ======

Волшебный мир Британии раскололся на две части – тех, кто поверил статье Скитер, и остальных. В силу человеческой природы, привыкшей свято верить всему, что напечатано на бумаге, а также того факта, что очевидцев истории было не так много, первых было больше. А потому и сочувственных писем я получила в разы больше, чем громовещателей.

Впрочем, последних тоже было достаточно. Что самое интересное, некоторые отправители мнили себя бессмертными и подписывали письма. Я со зловещей улыбкой заносила их имена в свою летописную тетрадь, чем сильно действовала на нервы МакГонагалл и Снейпу.

Дамблдор, кстати, тоже получил парочку громовещателей.

– Оставьте в покое бедную девочку! – вопил один из них на весь Большой зал.

С Сириусом я поругалась.

После громкого скандала, в конце которого я вышибла дверь его кабинета и умчалась медитировать в Запертую Башню, он взял неделю отгула и свалил на Каймановы острова.

Красавчик.

«Дошли слухи о твоих подвигах, чемпионка. И как судьи могли поставить всего двадцать баллов?

Бессмертный приглашает тебя на летнюю стажировку на ферму и шлет пламенный привет.

Г.»

Пламенный, блин. Шутники.

Месяц до Святочного бала пролетел одним днем.

Крауч уладил все проблемы, и в январе Министерство собиралось принять поправки к закону о маггловской технике. Артур и Сэм не покладая рук работали над экспериментальным образцом. Гавер почти отсудил моральный ущерб у драконоводческой фирмы. Шноберт прислал схему телепортации портала. Нарцисса вновь ушла от Люциуса. Найджелус назвал Хорхе папой – и даже на английском. Сириус поругался с Ритой. Виктор Крам и Седрик Диггори устроили эпичную драку за право пригласить Гермиону на бал. Грюм обзавелся новым волшебным глазом. Я в совершенстве овладела косметическими чарами, направо и налево раздавая проклятья прыщей, желтых зубов, гигантских ушей и вечно-сопливого-носа своим самым смелым недоброжелателям из студентов. Снейп пропустил мой юбилейный, тридцатый, педсовет.

Перед самым балом Кричер перенес меня в дом, где меня ждало серебристо-зеленое, как флаг Слизерина, платье с пышной юбкой в пол. Я особенно не разбиралась – платье, как платье, но Нарцисса улилась слезами, потому что я была «вылитая тетя Вальпурга в молодости». Кричер усадил меня на стул перед необъятной косметичкой Нарциссы, и, воодушевленный моим указанием «переплюнуть этих шармбатонских вейл», что-то долго колдовал над моим лицом и волосами.

Я посмотрела в зеркало и срочно захотела умыться и заплести привычную косу, в которой были привычные шпильки-отмычки и пара лезвий. Та, что глядела на меня из зеркала, была, несомненно, шикарна. Но она была не я.