Последняя из рода Блэк

Anastay

– Прости меня, девочка. Я не должен был тебя втягивать. Тебе было рано.

– Ты все правильно сделал. Участвуй я или нет, сегодня все равно погибли бы люди. Вопрос только в том, с чьей стороны больше.

– А тебя портит твой призрак, – Гелла вытер грязь и кровь с моей щеки. – Ты смирилась?

– С тем, что я убийца? – у меня вдруг задергался глаз. Черт. – А у меня есть выбор?

– У тебя – нет. У таких, как мы с тобой, нет выбора.

– Не ставь на мне крест. Я еще не заплатила вступительный взнос в

сообщество Темных Лордов.

Я пыталась отшучиваться, чтобы не впасть в истерические рыдания прямо здесь и сейчас. А в душе понимала – заплатила.

– Дом рода Блэк, – степенно ответил скрипучий голос. – Кричер у аппарата.

Я нервно хохотнула. Впервые звонила домой. А Кричер-то тот еще важный мэн.

– Здравствуй, красавчик. Сириус рядом?

– Хозяин Сириус в госпитале с хозяйкой Ритой, – сказал эльф.

– Что-то случилось?! – у меня сердце ушло в пятки. Если во время моего отсутствия…

Я не успела додумать страшную мысль.

– Плановый осмотр, – спокойно пояснил эльф.

– Уф. Хорошо. Передай Сириусу, что я не успеваю вернуться тридцать первого. Если случится что-то совсем страшное, ты знаешь, куда звонить.

– Конечно, хозяйка Гертруда, – невозмутимо подтвердил эльф, и я услышала недовольные нотки в его голосе. Конечно. Пятнадцатилетие. По мнению эльфа я стала совсем взрослой леди, а все болтаюсь непонятно где непонятно с кем, как легкомысленный подросток.

Мы ждали второго нападения.

Ждали и лечили раненных. Восстанавливали стены и защитные чары. Хоронили мертвых.

А спустя неделю явились «послы». Они предлагали мир в обмен на пленных.

Криви спорили, как назвать чешуйчатого книззла, которого им подарил Бессмертный. Дориан, который согласился сопровождать нас на самолете до Лондона, флиртовал с миленькой преподавательницей Языкознания. Бессмертный ждал Виктора, чтобы подбросить его к международной портальной станции, которую в Сибири открыли совсем недавно. Том читал мотивирующие темномагические байки на забрызганной кровью стенгазете месячной давности. Языка он не знал, а потому большей частью разглядывал картинки.

– Оставь мне контакты твоего поставщика бобов – засажу ими периметр школы.

– Это сорняк, Гелла. Он затянет собой весь замок, если не вырубать отростки.

– Будет, чем занять студентов на отработках, – хмыкнул Гриндевальд и заправил мне короткую прядь за ухо – мои волосы опять были разной длины. Представляю, в какой ужас придет Кричер. – Не унывай, моя дорогая Грета.

Я дернула плечом.

– Посмотришь, на что способен Афанасий? Почему-то мне кажется, что это не простая огненная саламандра. И еще эти дурацкие схемы… у меня мозг на нейроны рассыпается, когда я пытаюсь найти лазейку в этом кошмаре.

– Посмотрю. А ты сразу зови, когда тень твоего призрака совсем распоясается. Один раз я его уже шарахнул, а ведь у меня даже палочки при себе не было… –

он покосился на Тома. Тот сморщился и бросил на него враждебный взгляд.

– Долго еще? – Дориан распрощался с милашкой. – Регистрация через час!

Гелла наклонился к моему уху.

– И с вампиром не играй. Может плохо кончиться, – тихо предостерег он.

Я не успела прочитать кричащий заголовок. Едва увидев фотку, обмерла и даже пропустила момент, когда сбоку подкрался Пигли и начал выщипывать мне брови.

– Эй, – я огрела его газетой, и он отпрыгнул с таким невозмутимым видом, как будто не он только что щелкал тут пинцетом.

На фото Гриндевальд со зверским выражением лица выпускает проклятье в кого-то, кто в кадр не попал. Под ногами у него чье-то тело. Хотя, что это, чье – тело его же студента, который, кстати, выжил. Где-то на заднем плане мельтешат другие фигуры, сверкают вспышки пламени и заклинаний. Среди прочих, если приглядеться, можно заметить вздымающийся черный плащ и рассекающую воздух косу. Хорошо хоть лица не видно. Палочки в руках, впрочем, тоже не видно – а это уже палево.

– Хозяйке Гертруде нужно привести в порядок волосы, – проскрипел Кричер, ставя передо мной чашку какао и ведерко мороженого. Не самый лучший завтрак после пробежки. И, похоже, я его и не съем. Потому что после статьи с лихо перевранными цифрами о количестве погибших меня начало подташнивать.

– Отличное фото, – из-за плеча заглянул Дориан.

Я сморщилась и свернула газету.

– Надо поговорить.

– О чем? – он жарко дышал мне в шею.

– Я хочу это прекратить, – твердо сказала я. Надо же. А с каждым разом это все проще. Вместо ответа вампир хмыкнул, и я добавила: – Ты сразу знал, что это не по-настоящему.

Наверное, неосмотрительно было такое говорить, когда его клыки находились в опасной близости к моей шее. Впрочем, захоти он меня убить, расстояние между нами не стало бы помехой.

– Знал, – подтвердил он, отлипая от моей шеи и садясь напротив. – Как знал и то, что дамам свойственно заигрываться. Но ты, похоже, точно знаешь, чего хочешь.

Я дернула плечом.

– Так меня еще никто не использовал, – задумчиво произнес вампир.

– Что делать, Дори. В жизни каждого человека рано или поздно появляется тварь, которая разбивает ему сердце, – я встала и сунула газету по мышку.

– Я не человек! – возмущенно донеслось мне вслед. – И ты не разбила мне сердце!

Ну, слава Мерлину.

Мы снова смотрели кошмарные воспоминания Тома.

Только в этот раз это были воспоминания не давних лет. Нам снилась битва за школу Гриндевальда.

Я проснулась с криком и долго сидела, обхватив колени руками.

Шестеро. Их было шестеро – тех, кто не сумел уйти из-под моих прямых чар.

Глупо запрещать Непростительные проклятья. Убить можно и без Авады Кедавры.