Последняя из рода Блэк

Anastay

– Продолжим.

Аккуратным, насколько это вообще возможно, почерком, я вывела «Я люблю есть котят». В тот же миг кровавая надпись появилась на руке Амбридж.

– Мисс Блэк! – взвизгнула она, глядя на меня испуганно и возмущенно.

– Что? – я сделала крайне удивленное лицо.

Она открывала рот, как рыба на сковородке.

– Покажите, что вы пишите! – потребовала она. Я хмыкнула и протянула ей листок. Из всей ситуации ее больше всего поразило содержание надписи?

Она прочла, потирая

руку.

– Вы должны писать «Я не должна лгать»! – возмутилась она, стреляя в меня ненавистью из своих маленьких глазок.

– Я не расслышала. Вы уверены, что именно это мне сказали? Потому что мне показалось… – начала лепетать я.

Она злобно зыркнула, достала другое перо и подвинула мне пергамент, бормоча что-то насчет «Наверное, испортилось»…

Я искоса посмотрела на исполинского котенка на картине прямо за ее спиной, и он вздыбил шерсть и грозно зашипел.

Пока она таращилась на взбесившуюся картину, я заколдовала новое перо.

«Я не должна лгать».

В принципе, эта надпись тоже хороша.

Она снова подскочила и уставилась на меня.

– Что вы сделали с пером?! – требовательно спросила она.

– Что я сделала с пером? – вторила я. Остальных профессоров такие переспросы обычно бесили. Амбридж не была исключением.

Мы поиграли в гляделки. Я могла играть в них часами, учитывая опыт общения со Снейпом и еще более значительный – опыт Тома. Темный Лорд был мастером гляделок, чем повергал пожирателей в ужас, особенно когда добавлял всякие милые заклятья, не отводя взгляда от глаз слуги.

– Попробуйте это, – она достала еще одно. Да у нее их там сколько?

С третьим пером история повторилась.

– Я переношу вашу отработку на завтра! – она вскочила на ноги, сжимая свою пострадавшую кисть.

Я пожала плечами, ловким и незаметным движением сперла последнее перо и вышла. По пути к кабинету Снейпа я зарулила в туалет плаксы Миртл, которая после третьего курса, когда сдала меня на предмет посещения-не посещения Тайной комнаты, предпочитала обитать в каком-то другом месте. В каком – я не знала, и это, я полагаю, было основой ее плана.

Я вырвала из тетради лист в клетку и устроила его на подоконнике. Так, что там Скитер рассказывала про самопишущие чары? Ну, у нее-то был продвинутый вариант, а я поставлю элементарный цикл.

«Я не должна есть котят. Я не должна есть котят. Я не должна есть котят…»

Закрыв за собой дверь, я спокойно вышла и, насвистывая « Soft kitty, warm kitty», отправилась к Снейпу.

Я вошла без стука. Даже не подумала постучать. Из головы вылетело.

Но Снейп не сделал мне замечание. При моем появлении он встал.

– Как ваша отработка, Блэк? – неестественно напряженным голосом спросил он.

Я даже остановилась на полпути к его столу. Моргнула.

– Нормально.

Он

вышел из-за стола и стремительно приблизился ко мне.

– Покажите вашу руку, – потребовал он, протягивая мне ладонь.

– Зачем это? – я по привычке спрятала руки за спину. Смущают меня такие просьбы. Еще с того раза, когда Дамблдор рассматривал кольцо Гридневальда.

– Покажите руку, Блэк, – нахмурился Снейп.

Чего это он.

– Ожидает увидеть окровавленную надпись, – подсказал Том, проходя через дверь.

Ох.

Я протянула ему руку. Он уставился на ровную кожу, немного запачканную чернилами. Выдохнул.

– Амбридж жива? – спросил он, выпуская руку и делая шаг назад.

– Конечно.

– И здорова? – он поднял брови.

Я дернула плечом.

– Относительно.

Он кивнул и не стал уточнять. Ушел за свой стол.

– Можете идти.

– Что, и все? – разочарованно протянула я. – А что бы вы сделали, если бы на моей руке обнаружилась надпись? – провокационно спросила я. Потому что Снейп, очевидно, знал, в чем заключается отработка. Но не попытался меня с нее вытащить.

– Дал бы вам заживляющее зелье, – раздраженно сказал Снейп, утыкаясь в домашние работы.

– И все? – еще более разочарованно спросила я.

– А что вы хотели, чтобы я ответил? – огрызнулся Снейп, бросая на меня взгляд исподлобья. – Что я бы ее убил?

– Что-нибудь вроде того.

Снейп смерил меня мрачным взглядом и вернулся к контрольным.

– Давайте сюда свое зелье, – проворчала я. – Близнецы Уизли тоже сегодня побывали на отработке.

– Возьмите на полке, – не поднимая взгляда с пергамента и что-то яростно на нем зачеркивая, сказал Снейп.

Меня вызвал Дамблдор.

– Здравствуй, Грета, присаживайся. Чаю? Мармелада?

– Можно сразу к делу, – предложила я, усаживаясь в кресло и засовывая палец между прутьями фениксовой решетки. Он нахохлился и больно меня клюнул.

– Профессор Амбридж подверглась темному заклятью и попала в больницу, – сказал Дамблдор, движением брови левитируя клетку в другой конец кабинета. Феникс захлопал крыльями.

– Да-а? – удивилась я, потому что в упор не помнила, чтобы подвергала ее какому-то темному заклятью.

– Мистер Филч нашел в уборной на третьем этаже зачарованное перо, которое повторяло одну и ту же надпись, – намекнул Дамблдор.

– А, так это ее перо, – расслабилась я, не став отрицать свою причастность. – Она хотела, чтобы я им писала всякие глупости.

– Грета, – мягко сказал Дамблдор. – Нельзя отвечать злом на зло.

Я пожала плечами.

– Она мучила близнецов и собиралась мучить меня. Потом бы добралась до Драко, до Криви... – перечисляла я. – Чем вы вообще думали, когда принимали в школу садистку?