Последняя из рода Леер - 4
Шрифт:
— То есть, ты знал, что я…
— Догадывался. Уже давно. Да и Олли не мог поверить. Мы даже к озеру слез ходили.
— И что показало озеро?
— Да ерунду всякую. Но одно видение нам обоим запало в душу. Оно показало тебя. И то, что ты приведешь Олли пару.
— Еще одного паука-камнееда?
— Ага, представляешь? Вот мы и ждем.
— Это было бы здорово. Для Олли.
— Да, я знаю. Но, очевидно, это не сейчас случится.
— Боюсь, что нет. И боюсь, что я с просьбой.
—
— Не особо. Как-то еще живо в памяти то мое последнее общение с озерной с… ну ты понял.
— Да уж. Ее никто не любит, — понятливо кивнул полугном.
— Кстати, а это правда, что вы с анварами что-то не поделили?
— Ну, — замялся он, — Это мы слегка палку перегнули.
— Давайте разгибайте ее обратно. Мне такие соседи как вы нужны только в качестве друзей.
— Окольцевал все-таки, — догадался он.
— Почти.
— Ладно, не вопрос. Я, кстати, уже знаю, что подарить вам на свадьбу. Есть у меня одна вещица…
— Нет, погоди, — перебила я, — Мне неловко просить, но сейчас не помешал бы немного другой подарок.
— Какой?
— Слезы Олли.
Вил удивился. Но расспрашивать не стал.
— Много?
— Две слезы. Если возможно, конечно.
— И во что ты снова влипла?
— Это не я. Друг попросил. Да ты его знаешь, Зак. Захари Эйвери.
— Конечно, знаю. А почему он сам не попросил?
— Наверное, подумал, что ты откажешь.
— Понятно, будут тебе слезы. Только не сегодня. Ты когда в Адеон собираешься?
— Пока не уверена.
— Ладно. Мы организуем посольство к твоему… к Повелителю. Вот там и вручим. Договорились?
— Договорились, — согласилась я.
— А сейчас, надеюсь, ты не откажешь старому другу и проведешь вечер в моей компании?
— Почту за честь, будущий король третьего гномьего сообщества. Когда еще нам представится такая возможность — погулять как простые смертные в простом велесском кабаке?
Главное, чтобы нас никто не остановил. А то есть тут всякие, которые под дверью не гнушаются подслушивать и напрашиваются в нашу компанию. Мы приняли. Втроем оно как-то веселее будет.
Только в мою любимую таверну не пойдем. На такое путешествие по дороге памяти я еще как-то не готова.
— И почему ты не хочешь освободить его? — вскипела Мила, в очередной раз наталкиваясь на глухую стену непонимания.
— Потому что он пытался меня убить. При твоем, кстати, участии.
— Да кому ты нужен, — отмахнулась она. А он разозлился, схватил за руку и буквально впечатал в себя, она оттолкнула… почти, — Да не пытались мы тебя убить.
— Но заговор строили?
— Нет, так мы точно не договоримся.
— Вот именно.
Внезапно ее глаза распахнулись, а потом сузились от гнева. Сволочь. Такой момент испортил. Она оттолкнула, добавив силу. А по телу прошлись ледяные разряды. Обожгло холодом, и снова появился пар.
— Я не одна из твоих подстилок, — прошипела принцесса. Он попытался ухватить, но снова получил разряд, — Иди, ищи себе другую дуру.
— А может, и пойду, — рявкнул он.
Вместо ответа она почти побежала к двери и распахнула ее настежь. И плевать, что за дверью стоят стражи, и что слухи пойдут, и дворец снова загудит, предвкушая очередной скандал или сплетню. Плевать. Какое ей дело.
— Вперед. Они все ждут. Хочешь, помогу выбрать. Я их всех знаю.
— Сумасшедшая, — прошипел он, захлопнул дверь и схватился, уже не обращая внимания на боль.
В их случае наслаждение и боль были просто неразделимы. Обоих било током. Его от холода, ее от огня и снова борьба, извечное противостояние. И никто не хотел сдаваться.
— Хватит меня лапать.
— Да ты сама не лучше.
— Разведись сначала.
— Сама за меня выходить не хотела.
— Ты сволочь.
— Ведьма.
— Ненавижу.
— А я люблю.
— Твоя любовь сродни ненависти.
— А твоя? Сродни чему твоя? Укусу кобры? Жарящему в пустыне солнцу, песчаной буре?
Она перестала сопротивляться. Уставилась на него широко распахнутыми глазами и поняла, что прав. Ей нравилось их противостояние, эта острота и постоянная схватка, что в разговорах, что в постели, но вот о том, что ранит, как-то не задумывалась. И иногда ей хотелось быть нежной. Подарить немного покоя, тепла. Ведь он всю жизнь борется за жизнь, и с ней тоже. Она эгоистка.
— Прости.
— Что я слышу, ты извиняешься? — ехидно спросил он.
А она подавила в себе новый приступ раздражения и попыталась быть откровенной.
— Я просто не знаю, как… как тебя любить. Смогу ли я вообще любить так, как ты хочешь. Мы совершенно разные. И порой ты не слышишь меня, а я не хочу слышать тебя.
— Тогда давай хотя бы попытаемся.
— Давай. Ты отпустишь Артура Марани?
— Да сдался он тебе, — простонал Лестар, — Ты понимаешь, как это будет выглядеть?