Последняя из рода Леер - 5
Шрифт:
— Аура, какой сюрприз, не чаял увидеть тебя воочию, — съехидничал Макс.
— И я вам тоже очень рада. Вы теперь предпочитаете строить планы на виду у всех? — не осталась в долгу я.
— Я рад тебя видеть девочка, — он подошел и обнял, и мне совсем расхотелось обижаться. Эльвира нахмурилась от моего не слишком презентабельного вида, но кто мне действительно был искренне рад, так это Регина, которая обняла, искренне улыбнулась и задала простой вопрос, растрогавший до слез:
— Ты в порядке? Помощь нужна?
Я покачала
— Нет, все хорошо. Мне нужно идти.
Меня отпустили и понимающе похлопали по руке. Вот только сбежать не удалось. Азраэль перехватил на выходе, вгляделся в глаза и устало проговорил:
— К нему побежала? Этого я и боялся.
— Перестань, пожалуйста.
— Тебе будет больно. Не знаю, радоваться или огорчаться. Не были бы связаны, я бы был даже благодарен. А так…
— О чем ты говоришь, вообще? — не выдержала я.
— Просто знай, стоит только позвать, и я приду.
Я ничегошеньки не поняла. Вырвала руку и побежала. Потому что хотела этого больше всего на свете. Увидеть и понять, что для него ничего не изменилось. На пороге затормозила и испугалась. А что, если нет? И сердце так неприятно сжалось в этот момент. Но я решила тогда, что обещание, наше свечение, то, что даже слияние не заставило снять кольцо, чего-то да стоит. Жаль, что я тогда ошибалась. И для него это не стоило ничего.
Он устал. Не спит, наверное. Совсем не спит. О чем думает? Но в глазах не было ничего из того, что я так боялась увидеть. Вот только и того, что хотела, не видела.
— Привет.
Глупое слово. А что еще можно сказать?
— Я… не думала, что будет так тяжело. Ты… — черт, как же трудно объяснить, что чувствуешь, особенно, когда на тебя смотрят так, словно ты никто, — Такой чужой.
— Тебе так кажется?
— А разве это не так?
Хотела бы я, чтобы опроверг все мои переживания, встал из-за своего проклятого стола и просто обнял. И я бы поняла тогда, что все будет хорошо.
— Пожалуйста, скажи что-нибудь.
— Я, как и ты, не знаю, о чем. Ты была права, когда говорила, что другая, что изменилась. Я не предполагал, что настолько.
Как же так? Он словно воплощал сейчас все мои самые потаенные страхи, убивая меня по капле, и даже яда не потребовалось. Просто слова.
— Я не знаю тебя теперешнюю. Не уверен, что хочу знать.
Мне показалось. Нет, мне просто показалось. И больно стало. Азраэль был прав.
— И что? Это конец? Ты не хочешь больше бороться? Бороться за нас?
— С кем? С тобой? Я мог бы бороться хоть со всем миром, но это твоя природа.
Какая чушь. Он не может в это верить. Ведь я здесь. Ну, посмотри же! Я здесь, с тобой. Жду и люблю тебя по-прежнему. Не разрушай все, ну пожалуйста, не убивай.
— Ты дал обещание.
Это был последний аргумент. Последняя надежда, которая рухнула, едва он продолжил.
— Обещания для того и нужны, чтобы их нарушать. Разве ты не знала?
— Нет. Этой простой истине
Надо же. А мне казалось, что дерзить я разучилась.
— Я не чудовище, Аура. Просто понимаю и принимаю реальность.
— И что же это за реальность такая? Просвети меня.
Он наконец поднялся. Подошел ко мне, вот только не чувствовалось в нем ничего. Даже его прикосновения были пустыми и холодными, как лед, а от поцелуя… мне стало больно. Не в душе, она, казалось, разорвалась от отчаяния — а физически. Мне стало больно, словно на губах содрали кожу. Отшатнулась. Коснулась губ, нет. Все в порядке. И в полном шоке уставилась на него.
— Что это такое?
— Твоя природа.
— О чем ты говоришь? Мне больно тебя целовать.
— Да. Я знаю.
Ненавижу, когда он говорит так, словно приговор зачитывает. А именно так и было сейчас.
— Это ненормально.
— Это то, что ты чувствуешь сейчас. Посмотри.
Он протянул руку, просто коснулся лица, провел пальцем, а у меня на щеке кровавый след образовался.
— Как такое возможно? У Гвинервы не было.
— Гвинерва не была Леер. Она не принадлежала к королевской династии, не была носителем света, Аура. И никакая магия здесь ни при чем. Просто твоему телу неприятны мои прикосновения.
Хуже всего было не то, что я понимала — он прав, а то, как просто и равнодушно он это говорил. Словно ему все равно. Словно он уже смирился с тем, что потерял меня. И не перестал при этом жить, дышать, улыбаться.
— Может, еще скажешь, что это к лучшему?
Не сказал. Промолчал, как всегда.
Захотелось сбежать. Сейчас что-то плохое происходило. Непоправимое. Но еще непоправимее станет, если я уйду. И мы оба это поняли.
— Кольцо все еще не снимается? — как-то обреченно спросил он.
— Нет.
— Скоро снимешь.
— А ты словно этого и ждешь. Словно хочешь, чтобы я бросилась в объятия Азраэля. Или этого хочет кто-то другой? Например, тот, кто смотрит на меня сейчас.
И тогда я поняла. Просто пришло на ум, и я сказала.
— Я ведь никогда не была достаточно хороша для тебя. Всегда позади, всегда недостаточно сильна, умна, красива. Всего лишь тень.
— Давай, скажи это.
— Ты не хочешь бороться. Или считаешь, что это не стоит того. Что мы не стоим этого? А есть ли эти мы? Это не я, это ты убиваешь нас.
— Ты правильно сказала. Я не уверен, что это стоит того.
Я ударила его. Руку обожгло болью, но эта боль не сравнится с той, которую он причинил моему сердцу. В который раз. Ну почему я раз за разом наступаю на одни и те же грабли, бьюсь головой о стену и только лоб расшибаю! Все. Хватит. Если он сдался, если не хочет меня больше, зачем тогда все? Эти игры в жениха и невесту, эти планы и мечты. Да и не важно, кто отец этих деток из будущего. Все так сильно разрушено… Что я не представляю, как может все поправиться. Да и нужно ли это?