Последняя из рода Леер - 5
Шрифт:
— Видимо, прошлого раза было мало, — прошептала я, намекая на хук справа.
Остановился на полпути.
— Что, совсем не действует? — спросил он.
— Что? — не поняла я.
— Природное эльфийское обаяние высших.
— А такое бывает? — изумилась я, чем вызвала у него легкий шок.
— Представь себе, — обиделся он, — Вот только на тебя почему-то не действует.
— Почему-почему, да на мне щитов, как грязи. Мог бы и заметить уже. И вот с этими-то щитами и проблема. Я сейчас с миром буду беседовать, а мне якорь нужен. Ну и мужики пошли, я всего лишь об
— И ничего я не распускал.
— Ага, а синяк откуда взялся? Вот видишь, на руке? Так, не лапать. Ты будешь якорем или нет?
— Хорошо, — сдался эльф. По лицу видела — ничего не понял и обиделся, но помогать согласился. А мне только этого и надо было. Я расставила свечи, смешала травы и рассыпала их вокруг себя, образуя круг, поставила четыре символа стихий по сторонам света и приготовилась медитировать, но сразу провалилась в тягучую дымку плетения мира. Эльфийский город оказался наполнен жизнью, все кругом светилось, сверкало и ластилось ко мне, стоило только прикоснуться. Дом волновался, ворчал, и не он один. Что-то мешало миру, что-то раздражало его. И это отражалось на всех. Словно кто-то бросил камешек в воду и круги разошлись по всей поверхности, затрагивая даже отдаленные участки. Так и здесь. Мир жаловался, и я решила пойти туда, куда он указывал. Туда, где поселился источник раздражения, тот самый камень. Увидев все, что хотела, я попыталась вернуться в сознание, но на подходе, словно в стену врезалась. Что за… Обошла по кругу и еще раз и еще. И поняла, что попала. Очень сильно попала или оказалась в ловушке. А потом обернулась на приближающийся звук и увидела Милу.
— Милава?! Как ты…
— Я объясню. Кажется, мы обе сейчас в ловушке оказались.
— Не понимаю.
— Меня отравили. Я тоже до своего тела добраться не могу. Все испробовала, блуждала в темноте даже не знаю сколько, а потом свет увидела и оказалась здесь, с тобой.
— Погоди, что? Тебя отравили?
— Ну, да.
— Кто посмел? А главное, почему твой муж не защитил?
— Это очень коварный яд. Им был пропитан мой брачный браслет. Который подарили…
— Анвары, — догадалась я, — Но это бред. Никто из них не мог…
— Я это знаю теперь. А вот Лестар нет. Он в Адеоне сейчас, пытается отыскать рычаги давления на повелителя. Хочет открыть врата.
— Зачем?
— Потому что в этом мире лекарства от моей болезни нет.
— Слезы Олли. Я попрошу…
— Не поможет. Они уже пытались. У Яра оставалась доза.
— Яр?! Он тоже участвует?
— Мне страшно. Не столько за себя, сколько за малыша. Он умирает. Я чувствую это.
— Я все исправлю.
— Ты ничего не можешь сделать сейчас. Профессор Гаар хочет предложить силы источника. Он верит, что этого хватит, чтобы временно поддерживать меня, пока все ищут лекарство.
— Что за лекарство?
— Цветок, который рос только в Триноне. В погибшем Триноне, Аура. И то, что они заставляют нас делать, пугает меня. Тебе не кажется, что кто-то настойчиво приближает нас к этому. Шаг за шагом. Кто-то спланировал все это. И понять бы, как давно он это планировал?
— Мил,
— Я знаю.
— И тогда ты умрешь.
Подруга кивнула.
— Я не позволю этого. Я найду другой способ. Другую возможность.
— Вот за это я тебя и люблю. Ты никогда не сдаешься. Вот только что мы можем сделать отсюда?
— Хм, а когда меня останавливали какие-то стенки? — ответила я и впервые сделала то, что хотела. Позвала своего халфа. Не была уверена, что услышал, но очень надеялась на это.
— Ты только держись, ладно?
— Я постараюсь.
— А я обещаю, если не останется другого выхода, я открою врата.
— Разве жизнь одного ценнее благополучия мира? — улыбнулась подруга.
— Не знаю. Но я не хочу жить в мире, который требует жертвовать любимыми людьми.
— Не уверена, что это правильные слова, но рада, что ты так думаешь. Мне совсем не хочется умирать.
— Ты и не умрешь. Слышишь?
А потом я увидела то, зачем собственно и пришла. В гостинице действительно жило привидение.
— Я одна это вижу?
— Если это глюки, то у нас обоих.
— А дом-то живой.
— Тогда это не призрак.
— И как такое может быть?
— Иллюзия, — хором сказали мы и рассмеялись. Правду говорят, одна голова хорошо, а две лучше. Так что надо поскорее разбудить Милу и вместе подумать над тем, что творится в нашем мире.
— Нам нужен Майк, — уверенно сказала Мила.
— Я перепоручу это дело кому-нибудь. Сейчас есть дела поважнее.
— В Мории достаточно тех, кто рыдает над моим телом и ничего не может сделать.
— Была там?
— Одного раза хватило. Лестар весь черный. Это больно.
— Все будет хорошо. Вот увидишь.
— О, кажется, твой халф появился.
— Давно пора, — ответила я и посмотрела на барьер, — Интересно, кто его поставил?
— Тот, кто был на свадьбе. Возможно, даже тот, кто отравил меня.
— Тогда круг сужается до нескольких сотен человек. И я его найду.
— Главное, чтобы поздно не было.
— Не будет.
Это были последние слова, которые я успела сказать подруге, прежде чем оказалась в гостиничном номере на руках своего халфа.
— Ты пришел, — улыбнулась я. И так хорошо было здесь, рядом с ним. Хотелось, чтобы никогда не отпускал. Тепло окутывало, убаюкивало, заставляло закрыть глаза и погрузиться в полудрему.
— Ты не можешь жить, не рискуя нашей жизнью ежесекундно?
— Только в Адеон меня не надо, и клетки я не выношу. Просто посиди со мной.
— Спи уже, чудовище. Все силы выкачала.
— Потому что ты моя любимая дойная корова.
— А когда-нибудь стану любимым мужчиной.
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — полусонно спросила я, но ответа уже не услышала.
— Нет.
Холодное и бездушное «нет». Лестар ожидал этого ответа. Что еще мог сказать адеонский выродок, машина для убийства? Ему сейчас даже было плевать, что этот подонок читал его мысли. Пусть читает, уже все равно. Если не сделать этого, она не доживет до следующего месяца. А это будет конец для всего.