Последняя из рода Леер - 5

Ильина Ольга Александровна

— Тебе здесь хорошо? — вдруг спросила Илана у девушки-служанки по имени Мари.

— Да, госпожа, — немного удивленно ответила та.

— И тебя все устраивает в этом мире? Безликие…

— Да, госпожа, — еще более удивленно ответила девушка. А Илана расстроилась. Жаль, что ей попалась такая неразговорчивая, скромная служанка. И все же Мари решилась пояснить.

— Мне хорошо здесь, госпожа. После смерти отца нам приходилось очень тяжело. Мне и четырем младшим братьям. Мама выбивалась из сил, чтобы прокормить нас, но что она могла? Одна, ничего не умея, кроме как вести хозяйство. И тогда появились они. Ревизоры.

— Ревизоры? — удивилась Илана. И так она узнала, что

ежегодно в Легории проводятся ревизии. Из каждой семьи отбирают одного ребенка. И, что удивительно, родители счастливы бывают, если выбор падет именно на их семью. Потому что в итоге они целый год не будут голодать. И, если повезет, их ребенок станет кем-то великим в столице, и будет отсылать родне немного денег.

— Они отбирают самых талантливых или тех, в ком видят потенциал, — Илана немного не поняла про потенциал, но и здесь Мари разъяснила.

— Потенциал к тьме. Армию безликих необходимо пополнять.

— За счет людей?

— Спокойствие и благополучие нашей страны требует жертв. Очень многие жаждут уничтожить Легорию. Присвоить наши рудники.

— Это не мир агрессор, — насторожилась Илана, — Аделар не был агрессором.

— У вас был кто-то близкий там? — догадалась Мари, — Мне очень жаль. Но так было нужно. Они должны понять, что мы не беспомощны.

— Кто они?

— Правители других стран.

— Значит, если вам скажут напасть — вы нападете?

— Ради нашей страны — да.

— А как же мятежники?

— Это отбросы, разжигатели конфликтов. Они должны быть уничтожены. И мне стыдно, что мои соотечественники способны на такое. Если я узнаю хоть об одном мятежнике, то самолично убью его.

У Иланы брови поползли вверх от столь высокопарной речи служанки. Обыкновенной служанки, которой очевидно промыли мозги. А сколько здесь еще таких?

Оказалось, миллионы. Целая страна. Да, Легория была совсем не такой, как все они себе представляли.

* * *

Во всей этой игре ей отвели одну из главных ролей. Она поняла это, когда в один из дней снова увидела свою мать или ту, кто назывался ею.

— Здравствуй, дочь моя.

— Здравствуйте, — ответила Илана, не сводя с женщины напряженного взгляда.

— Думаю, нам пора поговорить.

— Я тоже так думаю.

— Вижу, у тебя множество вопросов. Я готова на них ответить.

— Вы действительно моя мать?

— Это тело, да.

— А то, что внутри?

Женщина рассмеялась громко, не скрываясь.

— А то, что внутри, есть и в тебе. Поэтому мы родственники.

— Тьма?

— А разве ты не чувствуешь ее в себе?

От улыбки женщины ее передернуло. Хотя и знала, что тьма не лжет.

— Как это случилось?

— Я поселилась в тебе еще в младенчестве. Но до недавнего момента спала.

— Там, в городе? — догадалась Илана, — Когда те люди на площади хотели меня убить?

— Тогда ты разрушила первую оболочку. А дальше все решил камень. Своим выбросом ты пробудила и меня тоже.

— Теперь я зло?

— А что такое зло? — спросила тьма.

А Илана не нашлась с ответом. Она ощущала себя той же Иланой, с одной лишь разницей. Ее больше не трогали боль и страдания. Как она поняла? Увидела в своем путешествии в столицу. Тогда они остановились в одной из деревенек. Пустое, невзрачное место. И люди здесь были такие же невзрачные. Она не знала, что большинство из них сотрудничают с мятежниками. Они напали ночью, внезапно. И единственной их целью была она. Попытались выкрасть, но тот, кто руководил безликими, все предусмотрел. Их убили, всех. А она ничего не почувствовала. Даже сожалений. Просто какое-то брезгливое равнодушие. Она видела,

как безликие выпивают жизнь этих людей, и не содрогалась от отвращения. Наоборот, ей было интересно. Видеть, как безликий склоняется над перепуганной жертвой, берет ее за горло своими холодными, белоснежными руками с длинными когтями, как приближает лицо с мертвыми глазами, как почти касается губами губ, и жизнь светлым облачком вырывается изо рта жертвы, а в глазах гаснет свет. И вот человек бесформенной грудой лежит у ног существа. И мертвые глаза смотрят прямо на нее. Завораживающее зрелище, отдающее где-то глубоко внутри желанием увидеть это снова. Прочувствовать на себе. Ее больше привлекал страх жертвы, который буквально заполнял пространство, чем ее смерть. И тогда она поняла, что ей нравится видеть чужие страдания, еще больше ей нравилось доставлять их. Она испытала и это тоже, когда ведьма из совета предложила ей посетить пыточную. И людские страдания, стоны, страхи заполнили ее сознание. Она не пребывала в такой эйфории даже тогда, когда поняла, что в ней есть магия. Сегодня она надеялась, что тоже туда пойдет. Сразу же после разговора с тьмой. И на этот раз не испугается себя и попробует провести остро отточенным ноготком по груди и шее жертвы.

— Зачем вы пришли?

— Поговорить о твоем будущем.

— А точнее, о последней из рода Леер, — догадалась Илана.

— Она должна умереть.

— Почему?

— Потому что в ней слишком много света. Она может объединить народы, стать их символом, знаменем, надеждой. Она угроза.

— Но она может открыть врата, как вы того и хотели.

— Для открытия врат у нас есть все, что нужно. Или почти все. Мой браслет.

— Он в Адеоне.

— Я знаю. Наш человек там уже работает над тем, как его получить. Но прежде, чем откроются врата, она должна умереть.

— И как по-вашему я должна это сделать?

— Вопрос не в том, как. А в том, сможешь ли ты?

— Не знаю. Она не враг.

— Да. Пока ты так думаешь, ничего не выйдет. Но и здесь возможны варианты. Отдыхай пока, набирайся сил. А завтра мы поговорим о твоей привязанности к сестре.

Гвинерва ушла, а Илане стало холодно. Она сомневалась, не в себе, а в том, что сможет убить Рей. Даже если захочет.

* * *

— Мы опоздали.

— Еще нет.

— Да посмотри ты, его уводят.

— Ты помолчать можешь? Я думаю.

— Думай скорее. Я вмешаюсь.

— Не смей. Бабушка сказала…

— Бабушки здесь нет. И она говорила тебе, а не мне.

— Лис…

— Иди ты к черту, Эдгар.

Она снова вскипела и расстроилась. Брат, как и раньше, не хотел ее слышать. Бабушка сказала. Бабушка много чего говорила. Только зачем ее разговоры, если мамы рядом нет? Она никогда не могла ее заменить. Лис вспомнила тот день, когда узнала о планах бабушки отправить Эдгара в прошлое. Опасно, глупо, но необходимо как никогда. Это все понимали. Мир менялся. Другие, может этого не замечали, но их семья, те, кто мог ходить между мирами сквозь врата, замечали все. Кто-то в прошлом менял ход истории. Их истории. Причем не в лучшую сторону. Например, исчез восстановленный с годами Аделар. Просто испарился со всеми жителями, постройками, полями. Превратился в мертвую пустыню в мгновение ока. Заставил отца задумчиво расхаживать по кабинету. Она никогда его таким не видела. Усталым очень. Почти на грани. Они в тот вечер долго спорили с бабушкой. Кричали даже, а ведь папа никогда не кричал. Его и так все слушали, преклонялись даже. И дедушка Макс присоединился. Тоже кричал, причем на обоих. А Лисса пряталась в укрытии под окнами и все слышала. Он сам хотел пойти. И она знала, почему.