Последняя клятва

Ли Мелинда

– Бри! – Адам порывисто пересек разделявшие их пару метров, и крепко обнял сестру. А потом отступил на расстояние вытянутой руки и нахмурился: – Я испачкал твою одежду.

Бри опустила глаза: серые кляксы запятнали свитер. Как будто таким способом Адам пытался передать ей свое настроение.

– Плевать…

Бри кинула взгляд через плечо брата. Дети вернулись на диван, на котором они, наверное, сидели и до ее приезда. Кайла смотрела телевизор, Люк копался в своем телефоне.

Бри перевела взгляд на Адама. Весь подоконник

был заставлен банками «Ред Булл».

– Дети что-нибудь ели?

Адам моргнул и на несколько секунд повернулся к окну – словно только сейчас осознал, что утро давно перестало быть ранним.

– Мы позавтракали, – проведя рукой по голове, Адам смахнул волосы с глаз. – Если ты голодна, в холодильнике есть недоеденная пицца…

И взгляд брата (вместе с его вниманием) снова переключился на картину.

Бри погладила его по руке. Адам выглядел осунувшимся, но он и прежде всегда худел, когда писал.

– Тебе тоже надо поесть.

– Ладно, – рассеянно отозвался Адам.

Бри засомневалась, что брат запомнил ее слова. Он ел и пил только, когда этого было не избежать. Покинув студию, Бри прошла в кухню. На рабочем столе громоздились другие банки «Ред Булла», три пустые коробки из-под пиццы и пачка «Чириоуз». Молоко прокисло, но – чудо из чудес! – Бри обнаружила в холодильнике яйца и еще непросроченный сыр. Приготовив яичницу-болтунью, она подала тарелку Адаму. Тот присел на подоконник, пообещав все съесть. А Бри достала мусорный пакет, очистила стол и расставила тарелки для детей на барной стойке для завтраков.

Что же ей им сказать?

К Кайле аппетит, похоже, пока не вернулся; она молча ковырялась в тарелке. Зато Люк опустошил свою всего за пару минут. Ополоснув ее водой, он так же быстро опорожнил свою кружку.

– Когда мы сможем поехать домой?

– Надеюсь, уже сегодня, только попозже, – потянувшись, Бри сжала руки ребят. – Я не знаю, что делать и как себя с вами держать, но поверьте мне: я здесь ради вас.

Кайла заревела. Бри обошла стойку для завтраков и обняла девочку.

– Я хочу маму, – всхлипнула Кайла.

– Понимаю, – Бри прижалась головой к головке племянницы.

Та подняла к ней заплаканное личико.

– Почему это случилось?

– Не знаю, но постараюсь выяснить, – пообещала Бри.

– Ночью помощники шерифа сказали, что это сделал Джастин, – слова Люка прозвучали натянуто.

– Они именно так тебе сказали? – осердилась на полицейских Бри.

– Нет, – помотал головою Люк, – я подслушал их разговор.

– Пока никому неизвестно, что произошло на самом деле, – сказала Бри. Мэтт оказался прав насчет Тодда Харви и его предвзятой версии.

– Но мама находилась в доме Джастина, и он пропал, – на лице Люка задергался мускул; парень явно из последних сил сдерживал чувства.

– А что еще говорили люди шерифа? – поинтересовалась Бри.

– Только это, – пожал плечами Люк. – Но я хочу

знать больше.

И Бри захотелось сказать пару ласковых людям, посмевших обсуждать убийство матери в пределах слышимости ее детей.

– Джастин пропал, – повторила Бри, скорее, в напоминание себе, нежели ребятам. – И, пока он не найдется, мы не узнаем в точности, что там произошло.

Лицо Люка скривили прорвавшиеся наружу эмоции:

– Но ты расскажешь мне правду?

– Обязательно, – заверила Бри. Люк стал почти взрослым. Ей не следовало обращаться с ним, как с ребенком.

Бри подумала о Джастине: насколько вероятно то, что именно он убил Эрин? Ее собственный отец был хамелеоном, дружелюбным и миролюбивым при посторонних и тираном для своей семьи. Возможно, Джастин обладал такой же способностью создавать о себе приятное впечатление в глазах незнакомых людей. Но, если так, то дети должны были заметить его двуличие. Вряд ли он сумел бы утаить свою истинную натуру от людей, проживших с ним четыре года.

– Вам нравилось жить вместе с Джастином? – поинтересовалась Бри у ребят.

Кайла кивнула.

Люк пожал плечами:

– Нормально.

– Я не хотела, чтобы он уходил, – просопела Кайла. – Он был добрым. Я скучаю по нему.

Бри их отчим казался уравновешенным человеком, которого не так-то легко вывести из себя. Эрин заставила его съехать, но неохотно. Просто посчитала, что иного выхода нет.

– А вы когда-нибудь видели, чтобы он грубо обращался с мамой?

– Нет, – сказал Люк.

– Они ссорились? – спросила Бри.

– Иногда, – Люк заигрался с вилкой. – Но обычно мама кричала на Джастина, а он оправдывался и просил прощения. Он страдал из-за наркотиков. Даже злился на себя. И хотел остановиться. Только не мог.

– Наркотики меняют человека, – заметила Бри.

Люк помолчал, обдумывая ответ:

– Джастин был для мамы головной болью, и, случалось, порядком мне досаждал. Но он никогда не проявлял к нам жестокости, ничего такого.

Эрин рассказывала Бри, как старался Джастин стать ее детям хорошим отчимом. И порой даже чрезмерно усердствовал в этом своем устремлении, а Люк не выносил никакого давления. Он сдул волосы с глаз, и Бри заметила в них внутренний конфликт. Похоже, подросток создавал Джастину немало проблем и теперь явно об этом сожалел.

– Вы его не боялись?

Ребята дружно замотали головами.

У детей хорошее чутье. Сама Бри ребенком боялась своего отца до ужаса. Возможно, Мэтт был прав и в отношении Джастина. И он действительно был невиновен, а Бри просто не могла отделить свое прошлое от настоящего. Она тоже была настроена предвзято, как и заместитель шерифа.

Размышления прервал завибрировавший мобильник. Стоило Бри взглянуть на экран, как ее сердце тут же зашлось. Звонили из отдела судмедэкспертизы.

Бри натянула на лицо безразличное выражение: