Последняя крепость. Том 1
Шрифт:
«Этот обычай жертвоприношений очень удобен, — рассеянно подумал Орелий. — Когда угодно можно заполучить сколько угодно рабов, послушных тебе до последней капли крови. Правда, пришлось переправлять гилуглов небольшими группами, но… что с того? Сопротивления они почти не встретили… Эти странные затворники совсем не воины… Сколько они провели в своем подземелье? Судя по тому, какое количество забавных поделок они успели настругать, очень много. Наверняка в этих лабораториях и мастерских копошилось не одно поколение — ведь гилуглы живут так мало…»
— А некоторые из поделок были даже весьма остроумны… —
То, чем занимались затворники, было вредно и опасно для Тайных Чертогов. Поэтому расправиться с гилуглами и уничтожить все, ими созданное, Орелий постарался как можно скорее. Раз — и ничего нет, как и не было.
Потому что — не должно было быть.
Но все-таки что-то еще тревожило Орелия. Как могли эти люди так долго скрываться от всевидящего Ока Высокого Народа. Как они умудрились так глубоко и надежно упрятать свое убежище и так умело и хитро защитить его от возможного вторжения? И самое главное — они знали, от кого это свое убежище защищать. Орелию пришлось-таки поломать голову, чтобы найти способ переправить туда ратников. Подумать только, если бы этот трусливый маг не воззвал к Высокому Народу… Не родился ли бы через какое-то время в этих подземельях новый Круг Истины? Надо сообщить об этом происшествии на Форуме. А вдруг подобные подземелья есть где-то еще?
«Какие все-таки зловредные существа — гилуглы, — подумал Орелий. — И чем умнее они становятся, тем труднее с ними работать. Насколько просто и спокойно обходиться с горными варварами! Лучше бы все-таки гилуглы были такими же, как они…»
И вдруг эльф вздрогнул — в преломленном пространстве он узрел нечто такое, чего никак не ожидал увидеть. Принц долго всматривался, силясь понять, что же значит это увиденное, — и, наконец, понял. Пронзительное злобное шипение вырвалось из-под его серебряной маски — и, подчиняясь этому шипению, громче и резче завизжал, хлеща скалы, ветер.
Почуяв на себе ожог раскаленного ненавистью взгляда, Верховный Хранитель не колебался долго. Змея страха, сотни лет жившая в нем, взметнулась, раскручивая тугие кольца. Резким взмахом руки эльф рассек пространство, словно мечом — полотняный полог. Открылась косая черная дыра, края которой искрились алыми всполохами. И он шагнул в эту дыру, навсегда покидая с таким трудом взращенное детище — Скрытую Библиотеку. Возможно, что-то или кого-то из этой Библиотеки еще и можно было спасти. Но Верховный Хранитель не стал делать этого. Страх гнал его.
Принц Хрустального Дворца Орелий, Танцующий На Языках Агатового Пламени долго не мог прийти в себя.
— Не Имеющий Имени, — повторял он, — Не Имеющий Имени… Последний из ублюдков! Вот кто стоит за всем этим… Гилуглы слишком глупы и слабы, чтобы самостоятельно создать такое потаенное подземелье. Не Имеющий Имени…
Для Орелия не составило большого труда узнать полукровку. От Не Имеющего Имени, внешним видом ничем не отличавшегося от других эльфов, отчетливо веяло чем-то чужим, грязным, отвратительным… От него несло гилуглом. Уж Орелию-то не знать гилуглов! Полукровка… Теперь Танцующему На Языках Агатового Пламени было ясно, что это такое. Это как… кусок безупречно прозрачного горного хрусталя, внутри которого шевелится уродливый червь. Мерзость!
Наконец он опомнился. Посмотрел вниз, туда, где все еще раскачивался в трансе жрец-горец.
Нужно
Без малейшего усилия Орелий втолкнул в голову жреца слова, которые должны были услышать истомившиеся уже в ожидании и снова начавшие тревожиться князья Линдерштерна.
Жрец замер. И поднялся на ноги. Его лицо выглядело застывшим, точно маска серого льда, двигался он заторможенно.
— Радуйтесь! — хрипло выкрикнул горец. И продолжал выкрикивать дальше, на одной ноте, никак не интонируя, исторгая слова отрывистые и резкие, как скрежет клинка по камню. — Духи Древних говорят, что нам следует ждать еще три солнца и три луны. Пока не присоединятся к нам князья Равигнед и Адраргум со своими дружинами! Только тогда позволено нам будет обрушить свою мощь на Крафию!
Рев восторга стал ему ответом.
— Князь Равигнед и князь Адраргум! — радостно воскликнул Бродигдред. — Нас будет еще больше! А-а-га-га! — захохотал он, грозя кулаками туда, где, скрытая скалами, расстилалась долина, на которой располагалась Крафия. — Кто нас тогда остановит?! Кто?!
Судебный зал Дарбионского королевского дворца располагался в Башне Правосудия и занимал целиком весь верхний этаж. Вечерняя фиолетовая зыбкая полутьма, пахнущая дымом и сыростью, ползла в зал через узкие и высокие окна. Каждый из множества укрепленных по стенам факелов горел — но сумрак душил огонь. Языки оранжевого пламени почему-то вязли в полутьме, а не рвали ее на куски. И поэтому, пока не зажгли светильники, многим из собравшихся в зале было не по себе.
Пол Судебного зала представлял собой четыре гигантских ступени, ведущие от входных дверей до вырезанного из черного камня Судейского кресла, располагавшегося у противоположной от входа стены. Таким образом, правящий монарх, который по закону королевства являлся на Королевском суде и обвинителем, и защитником, и судьей, восседал в кресле на четвертой, самой высокой ступени, а стражники, контролирующие двери, и придворные, явившиеся в зал в качестве зрителей, — размещались на первой, самой низкой. Стражников на первой ступени было очень много — почти вдвое больше, чем любопытствующих придворных.
Третью ступень занимали те, кто имел право участвовать в вынесении приговора: члены Королевского Совета министров.
Вторую — те, кто имел право голоса на Королевском суде — представители наиболее древних и знатных родов.
Вдоль стен ступени были соединены лестницами.
Из-за того, что первая и вторая ступени оказались переполнены, все большие напольные светильники, выполненные в виде нагих дев, держащих на вытянутых руках чаши, в которые наливалось горючее масло, подняли на третью и четвертую ступени. И обе нижних ступени погрузились в липкие сумерки.
Посередине третьей ступени имелось небольшое — по грудь человеку среднего роста — возвышение: куб в пять шагов шириной, сложенный из камней неприятно-багрового цвета. Возвышение это, предназначенное для размещения подсудимых, называлось Красная Горка. По виду своему эта Горка очень напоминала эшафот. Впрочем, в одной из дворцовых легенд говорилось о том, что когда-то она и выполняла функции эшафота. Дескать, в давние времена приговор, вынесенный в Судебном зале, приводился в исполнение немедленно. Поговаривали еще о том, что Красная Горка не всегда была красной. Камень, из которого сложили куб, изначально имел снежно-белый цвет — и побагроветь его заставили потоки крови казненных преступников… Вполне вероятно, что не врала старая легенда: иначе как было бы объяснить наличие сточных желобков, выдолбленных на каждой из четырех сторон Красной Горки?..