Последняя лошадь Наполеона
Шрифт:
Рита, между тем, слегка распушила волосы щёткой и повернулась.
– Давай сегодня. Где ты живёшь?
– На Щёлковской.
– Ну, поехали!
И опять взяла сапоги. Усевшись на стул, стала их натягивать. Света снова заколебалась.
– Знаешь, там может произойти скандал, если мы приедем! Хозяйка мне строго-настрого запретила кого-либо приводить после девяти.
– Тебя это беспокоит?
– Если она реально начнёт орать, её муж проснётся! А он – бывший профессиональный боксёр со справкой из дурки.
– Тебя это беспокоит?
– Да как
– Да ерунда! Какой там этаж?
– Десятый.
– Отлично! Бывший боксёр с тоски по славному прошлому выпил водки и дверь с окном перепутал. Такое часто бывает. Баба со страху всё подтвердит.
Столь необыкновенная лёгкость в мыслях больше обескуражила Свету, чем окрылила. Но Рита уже надевала куртку, одновременно запихивая в карманы «Мальборо», зажигалку и телефон. Спустя пять минут красная «девятка» с двумя соседками опять мчалась сквозь снегопад по ночному городу, благо что карбюратор на этот раз не подвёл. Транспорта на улицах стало меньше, что позволяло снегоуборщикам проявлять большое усердие. Оно, впрочем, не приносило плодов – сугробы с обеих сторон дорог всё росли, колёса же буксовали всё более основательно. Когда Рита сворачивала на Шоссе Энтузиастов, её мобильник заиграл танго. Даже не завершив манёвра, она спокойно вышла на связь.
– Алло! Это ты, телёнок? Нет, не могу. Сегодня я не могу. Нет, ко мне подруга переезжает, мы перевозим шмотки. Я за рулём, твою мать! Тут скользко!
Сходный по содержанию, но по форме гораздо более грубый ответ был дан на Главной аллее Измайловского парка слишком пытливому поросёнку, затем – цыплёнку.
– У тебя что, зверинец? – спросила Света. Рита закуривала, дожидаясь зелёной стрелки на Первомайскую.
– Ферма у меня, ферма! Я занимаюсь сельским хозяйством.
– Ты не очень похожа на деревенскую бабу.
– Серьёзно?
– Да. Кстати, у тебя очень много общего с Умой Турман.
Рите стало смешно. Срывая машину с места, она воскликнула:
– Обалдеть! Спасибо. Могу заметить в ответ, что и ты не очень похожа на поломойщицу.
Мотор с рёвом тянул машину под сто. Мелькали дома, фонари, витрины. Глаза у Светы слипались.
– На какой улице ты живёшь? – спросила у неё Рита, выруливая на Щёлковское шоссе с Шестнадцатой парковой.
– На Байкальской.
– Я про такую ни разу даже не слышала! Ты дорогу знаешь?
– Да. Пока – прямо.
Рита разогнала машину до пятой. Это не помешало ей взять второй звонок поросёнка и даже матерно разругаться с ним.
– За метро – налево, – руководила Света, – потом – направо и прямо.
К часу доехали. Двор многоподъездного дома замело так, что «девятка» чуть не увязла. Рита припарковала её метрах в сорока от подъезда – ближе к нему места были заняты.
– Заглуши, – порекомендовала Света, – тут разные ошиваются.
В лифте Рита вынула сигареты и закурила. Света закашлялась. Сигарета тотчас была погашена.
– Извини.
– Ничего. Ты можешь при мне курить. Я
Волновалась Света не зря. Первым, что увидели девушки, оказавшись в квартире, драную дверь которой Света открыла почти бесшумно, было лицо хозяйки – красное, энергичное, с крокодильей пристальностью в глазах и весёлым ртом. Из него очень далеко разило портвейном. Мощное тело пятидесятитрёхлетней беззубой дамы было обтянуто пыльным платьем семидесятых годов. На её ногах были туфли с пряжками, тоже, видимо, извлечённые из глубин антресолей, к дверцам которых лет двадцать пять никто и не прикасался. С кухни раскатисто доносились громкие голоса и хохот трёх мужиков, также не особо зубастых. Они курили точно не «Мальборо», и у Светы горло перехватило гораздо крепче, чем в лифте.
– Я… я приехала забрать вещи, – пролепетала она, сильно заикаясь, – и вот вам ключ. Пожалуйста, пропустите!
Ключ хозяйка взяла, но с места не сдвинулась.
– Вещи?
– Да, да! Я переезжаю прямо сейчас. А это – моя подруга. Спасибо вам, Нина Фёдоровна! Большое спасибо.
– Вещи? – взревела хозяйка так, что три мужика на кухне притихли, – вещи забрать? А чего ж ты, милая, часа в три не приехала забрать вещи? Почему в час? Тебе ведь плевать на людей, которые спят! Плевать, что им в шесть утра вставать на работу! Это ты, барыня, до одиннадцати часов пролёживаешь бока!
– Но ведь вы не спите, – пискнула Света, жалобно сложив ручки, – и не работаете давно…
– Кто? Я не работаю? Ах ты, сука, …! Проститутка грёбаная! С моё поработай, а потом тявкай! Ишь ты, вторую … притащила! Эй, вы, козлы! Идите сюда! Вам шлюх привезли!
Все три мужика немедленно вышли. Двое из них впечатляли только наколками на руках и остекленелой свирепостью под бровями. Зато боксёр, действительно, был огромен. Именно он горой чуть ли не во всю ширину коридора двинулся на двух девушек, с каждым шагом просматриваясь сквозь тучу едкого дыма всё более угрожающе.
– Ой, вы, кисоньки! Вот я вас за сиськи-то подержу!
– Да ты одурел! – схватила его за майку столь же массивная, но по росту в два раза менее убедительная супруга, – за что держать? Это ж вешалки! На меня смотри! На меня! Я всем им утру носы!
И, оттолкнув мужа, пошла плясать по прихожей, топая каблуками очень рискованно для рассохшихся половиц. Её кавалеры смачно загоготали. Но, конечно, довольно скоро их взгляды снова переместились на двух свидетельниц этой сцены.
Выбежав из квартиры, Рита и Света бросились вниз по лестнице, чтоб не быть схваченными у лифта.
– Что же мне теперь делать? – пищала Света, скользя рукой по перилам, – там у меня – три сумки вещей! Одежда, учебники, ноутбук!
– Дура! На … ты в этот хлев вселилась? – негодовала Рита, – это какой овцой надо быть, чтоб ещё и ноут там оставлять!
– Да они не всё время пьют! Первую неделю этот ублюдок даже курить на лестницу выходил!
– Ладно, не скули! Через полчаса возьмёшь свои вещи.
Когда уселись в машину, Рита завела двигатель и связалась с кем-то по телефону.