Последняя любовь Аскольда
Шрифт:
– Княгиня, – обратился он к ней без обиняков, – я привел к тебе княжича.
Заявление огорошило женщину, но она быстро пришла в себя.
– Ты Дар, брат Ярины? – вспомнила она юношу.
– Да. – Он почтительно поклонился.
– Я давно заметила твое сходство с моими братьями. Но Ярина убедила меня, что ты ее брат, а я не подумала расспросить ее поподробнее.
– У него есть оберег, который я повесил ему после смерти его отца, – сообщил Гордята. – Имена Ярининых родителей полностью совпадают с именами тех людей, кому я оставил Дара. К тому же и возраст его совпадает. Сомнений быть не может – это княжич! А Ярина
– Да, конечно, я и сама могла догадаться, что Ярина не со зла скрыла правду.
Княгиня помолчала, потом подняла на Гордяту вопрошающий взор:
– Что же мы делать будем?
Воевода снизил голос до шепота, но, прежде чем произнести роковые слова, оглянулся по сторонам, хотя в светелке никого, кроме них троих, не было.
– Ясное дело, надо готовиться к смене власти.
От княгини он ожидал протеста и приготовился к долгому ее уламыванию, но, к его удивлению, она тут же согласилась:
– Да, пора нам избавляться от иноземцев. Стол должен принадлежать законному наследнику.
Гордята не догадывался, что женщина боялась Аскольда, который в любой миг мог лишить ее права называться княгиней. Она давно уже все продумала, не хватало только человека, ради которого могли бы поднять мятеж ее сторонники. Теперь, когда появился законный наследник, надо было действовать решительно, пока Аскольд не нашел новую зазнобу и не вздумал назвать ее своей женой.
Княгиня подошла к воеводе вплотную.
– Гордята и ты, Дар, поклянитесь мне, что будете верны начатому делу до конца. Ни одно слово, сказанное мною сейчас, не должно дойти до слуха чужих людей, а тем более – князей.
– Клянемся матерью сырой землей, – хором одновременно ответили мужчины, а воевода добавил: – Клянусь, что посажу на стол княжича! В противном случае мне лучше не жить!
– Хорошо, – женщина осталась довольна клятвой, – тогда составим план наших действий. Гордята, ты ответствен за военную организацию мятежа. Я, со своей стороны, постараюсь вовлечь в дело как можно больше знатных и преданных мне горожан. Волхву тоже надо сообщить правду. Пусть ходит по людям и всячески поносит христиан. А ты, Дар, займись с воеводой боевым искусством – это тебе пригодится. И последнее, нам надо условиться о связи. Сюда приходить больше не надо, чтобы князья не заподозрили чего-нибудь. Сговариваться будем через ключницу, и ты, Гордята, найди верного гридня. Ну, вроде я все сказала, – подвела она итог. – Идите и готовьтесь к мятежу.
Первым вышел Дар. Воевода замешкался и, когда дверь за Даром захлопнулась, вновь повернулся к княгине.
– Зачем ты отдала мой подарок Ярине?
– Я потеряла надежду вернуть тебя, – спокойно ответила женщина, стараясь, чтобы голос предательски не дрогнул.
– Но я никогда не забывал тебя. Ты – жена князя, как я мог открыто любить тебя?
– Но я долго ждала, что ты избавишь меня от него.
– Такие дела не делаются с ходу.
– А зачем ты женился?
– Ярину я взял в жены, чтобы досадить Аскольду.
Княгиня тоскливо вздохнула и вдруг порывисто обняла воеводу.
– Всю душу ты мне вытравил. Не могу жить без тебя. Если бы ты знал, как тяжко мне быть женой нелюбимого.
Гордята поцеловал ее в губы.
– Мы избавимся от него, поверь мне. А Ярина не помешает нашему счастью. Ты зря вернула ларец. Пока он был у тебя, я чувствовал себя
– Я и сейчас берегу тебя, думаю о тебе постоянно, ни на миг не забываю. Неужели я могу еще вернуть твою любовь?
– Ты не теряла ее. – Гордята вновь впился в женские губы более продолжительным поцелуем, затем легонько отстранился. – Мне пора идти, иначе Дар что-нибудь заподозрит.
Юноша, уже в седле, терпеливо дожидался воеводу во дворе. Гордята вскочил на коня, и они тронулись с места. Всю дорогу молчали. Дар чувствовал неважное настроение спутника и не хотел встревать в его думы.
Гордята же все не мог отойти от разговора с княгиней. Вот оно как, сколько лет прошло, а женщина все его помнит, не желает мириться с потерей. Ну что ж, это только на руку ему. Уж он постарается не потерять любовь княгини. Яринка права. Как она его разоблачила: «Ты сам править хочешь». Умная баба его жена, но и сам он не лыком шит. Что плохого в том, что он хочет власти? Или он не мужчина?! Вон даже у Дара и то глазенки загорелись, как узнал, что он княжий сын. И любовь княгини можно употребить себе в пользу. Вместе они таких делов наворотят в Киеве, любой другой князь позавидует. Но с княгиней надо быть осторожней, главное здесь не переиграть. Она не должна догадаться, что безразлична ему давным-давно. Да если правду сказать, никогда он ее не любил. А то, что жениться собирался, так кому не лестно, когда сама княжна за тобой бегает как собачонка? Опять же выгода.
Гордята непритворно вздохнул – вот так вся жизнь и прошла. Все искал, где лучше, где выгоднее. Один раз только пошел наперекор всему, не убоялся гнева Аскольда, женившись на Ярине. Но так сторицей все окупилось – вот ведь какая штука. Не женись он на ней, никогда не узнал бы о Даре. Будто сама судьба их навстречу друг другу толкала. И ведь сердце-вещун защемило, когда увидел в первый раз Ярину, понял сразу, что через нее счастье обретет, и теперь не сомневался, что задуманное предприятие удачным будет. Не может быть иначе! Все должно измениться. Настало и его время!
Следующий месяц был полностью посвящен подготовке мятежа. Дара тайно представили горожанам, после чего он стал появляться в нужных местах в нужное время, чтобы воодушевлять людей на мятеж, красноречиво объясняя, что только он имеет право занимать киевский стол, так как является наследником, ведущим род от Кия.
Наверное, были и такие, кто сомневался в знатности юноши, но все охотно поддерживали его, потому что были недовольны правлением иноземцев-христиан.
Основной костяк составляли пять человек: княгиня, Гордята, Дар, волхв и ключница. Именно они руководили всем предприятием, снабжали его необходимыми средствами и назначили день мятежа.
Морозное осеннее утро предвещало сухой безоблачный день. Дар вышел во двор, где дружина воеводы спешно готовилась к выступлению: седлали коней, готовили луки и стрелы, вытаскивали из-за пояса топорики и ножи. Все понимали, что только внезапность может обеспечить успех.
Дар посмотрел на подернутую льдом лужу под ногами, поежился от утреннего морозца, перевел взгляд на солнце – не ласковое, не теплое. Каким-то холодом повеяло от безрадостного дня, и впервые за месяц в душу вселился страх: а правильно ли он делает, не прогневит ли богов, покушаясь на престол, занятый другими?