Последняя любовь
Шрифт:
—Поцеловал ее прямо в губы, — вспомнил Бекетт.
—Случайно! Это ваше вспыльчивое, пропахшее жимолостью привидение распахнуло дверь, к которой прислонилась Эйвери. Не успел я опомниться, как она повисла на мне и...
Удивленно подняв брови, Бекетт склонил голову набок, изучая лицо Оуэна
—Вообще-то я говорил о том времени, когда ей было пять.
—Черт!
—Ну-ка, просвети нас! — потребовал Райдер. — Ты что, целовался с Маленькой Рыжей Машиной?
—Так получилось! — оправдывался Оуэн. — Ее толкнуло ко мне дверью.
—Ага, почаще бы так.
—Иди к черту!
—Видимо,
—Я не отпирал дверь! Это все она!
—Рыжая?
—Нет, не Эйвери. Элизабет. А потом она рассмеялась.
—Эйвери?
—Да нет же! — Еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться себе в волосы, Оуэн шагал между ящиков. — Элизабет. Я услышал ее смех после того, как Эйвери психанула и ушла.
—Эйвери психанула из-за того, что ты ее поцеловал? — спросил Бекетт.
—Нет. Возможно. Откуда мне, черт возьми, знать, из-за чего женщины психуют?
На Оуэна накатила досада.
—Да причиной может стать все, что угодно! А на следующий день прежняя причина уже не важна, зато находится другая. Ни один мужчина ничего не поймет, — мрачно сообщил он.
—Пожалуй, — кивнул Райдер. — Ладно, вернемся к нашему разговору. Она ответила на твой поцелуй? Уж это мужчина точно поймет.
—Да, ответила.
—Машинально или с чувством?
—С чувством, — признался Оуэн. — Не просто по-дружески чмокнула.
—С языком?
—Господи, Рай!
—Видишь, не только тебя интересуют подробности. — Райдер кивнул Бекетту. — Определенно языки участвовали.
—Я же сказал, что она ответила на поцелуй! А потом Бек начал колотить в дверь, и все стало каким-то сюрреалистичным. Она сказала, что не хочет странностей. Ну, я и сказал, что хорошо. Она сказала, что пойдет помогать Дэйву, а я опять сказал: «Хорошо».
—Вот придурок! — Райдер жалостливо покачал головой. — Предполагалось, что ты будешь умным. Ты — умный, Бекетт — добрый, я — красивый. А ты показал себя придурком. Ты здорово облажался, приятель.
—С чего это я придурок?
Бекетт поднял руку.
—Я объясню. Ты страстно целуешь девушку, и, если я правильно понял, ей это нравится. А когда она пытается выяснить, в чем дело, ты твердишь одно слово — «хорошо». Нет, ты и вправду придурок.
—Она не хочет странностей. Я пытался сделать так, чтобы это не выглядело странным.
—Тебя толкает мертвая женщина, в результате чего ты целуешься взасос со своей старой подружкой, а привидение запирает дверь? Это действительно странно, — заключил Райдер.
—Никакая она не старая подружка! Ей было пять лет!
Райдер дружески положил руку на плечо Оуэна.
—Женщины такое не забывают. Если не хочешь, чтобы все стало еще страннее, поговори с Эйвери. Эх ты, бедолага!
—Эйвери права, — задумчиво произнес Бекетт. — Лиззи очень романтична. Я впервые поцеловал Клэр в этом здании и только потом догадался, что Лиззи все подстроила. Ну, или кое-что.
—Вот ты с ней и поговори! — потребовал Оуэн. — Пусть отстанет.
—Должно быть, поцелуй с Рыжей вызвал у тебя разжижение мозга, — предположил Райдер. — Можно сказать женщине, что делать, и — если ты поведешь себя правильно! — она, не исключено,
—Чушь.
—Поговори с Эйвери, — посоветовал Бекетт. — И чем скорее, тем лучше.
—Чушь.
—Ладно, дамочки, побеседовали по душам, и хватит: работать пора. — Райдер подошел к двери и открыл ее. — Нам еще отель заканчивать.
Оуэн не пытался избегать Эйвери. Да у него ничего и не вышло бы со всей этой суетой с завершением ремонта, завозом мебели, уборкой и перекусами. Раньше, при нормальных обстоятельствах, он встречался с Эйвери примерно раз в неделю, а с начала строительства отеля видел ее каждый день. Сейчас, когда работа перешла в заключительную стадию, их с Эйвери пути пересекались постоянно. Тем не менее Оуэн прекрасно понимал — как ни крути, придурком он все-таки не был! — что ни одна из встреч не годилась для того, чтобы объясниться. Его бы постоянно отвлекали, даже если бы удалось найти укромное местечко.
Раз уж не получалось поговорить спокойно, Оуэн решил вести себя так, словно ничего не произошло. Следующие пару дней он, как обычно, общался с Эйвери, возил для нее ящики, заказывал еду в ее ресторане. Она вела себя точно так же, и Оуэн пришел к выводу, что проблема решена.
На сегодня оставалось только одно дело, и Оуэн искренне надеялся, что на этой неделе оно будет последним. Он отнес ящик лампочек в номер «Ник и Нора», намереваясь пройти по законченным помещениям и вкрутить лампы в светильники. И замешкался всего на миг, увидев, как Эйвери украшает стеклянными подвесками напольный светильник.
—Нужно было его собрать, — пояснила она.
—Смотрится неплохо, — похвалил Оуэн.
—Я развешиваю подвески по-своему, так мне больше нравится, чем на схеме. Жюстина сказала, что ей тоже.
Он заметил у кровати уже собранные светильники в виде поставленных друг на друга стеклянных шаров.
—Я сегодня девочка со светильниками, — сказала Эйвери.
Оуэн хотел было пошутить про то, что он — мальчик с лампочками, но передумал. Черт возьми, все действительно странно!
—А я — человек, который вкручивает лампочки, так что: «Да будет свет!» — Он вытащил из коробки лампочку. — Послушай, Эйвери...
—Вы только посмотрите!
В комнату ворвалась Хоуп, все еще в пальто и шарфе. Она держала статуэтку в стиле арт-деко, изображающую мужчину и женщину.
—Правда, прелесть?
—Потрясающе! Ник и Нора Чарльз.
Эйвери подошла поближе, чтобы полюбоваться фигурками.
—Эту статуэтку нам подарили замечательные люди из магазина «Баст».
—Ух, ты! Теперь она мне нравится еще больше!
—Изумительная вещица! — Окинув взглядом комнату, Хоуп водрузила статуэтку на резной каминный портал. — Великолепно. Мне так нравится эта напольная лампа! Приглушенный свет, очень стильно и гламурно. Да, Эйвери, когда закончишь, не зайдешь в номер «Джейн и Рочестер»? Нам нужно твое мнение. Оуэн, мы думаем, куда повесить вышивки твоей бабушки, те, что обрамила Жюстина. Они такие красивые! Твоя бабушка была настоящей мастерицей!