Последняя любовь
Шрифт:
—Я узнаю, — пообещала Хоуп.
Тупорылый с унылым видом поплелся за хозяином в большую комнату, откуда в очередной раз долетел радостный возглас Гарри:
—Я опять выиграл!
—Все, перерыв. — Эйвери сняла фартук, швырнула в сторону. — Ох, и задам я кому-то трепку!
Размяв плечи, она зашагала вниз по лестнице. И через пять минут вернулась обратно под крики Гарри:
—Она меня сделала!
Эйвери замерла на мгновение, окинула взглядом кухню, где оживленно хлопотали женщины, прислушалась к доносящемуся снизу утробному хохоту отца,
—Что-то случилось? — донесся сзади голос Оуэна, и Эйвери обернулась.
Улыбаясь, она подошла к Оуэну, обняла, положила голову ему на грудь.
—Нет, все хорошо. Так, как и должно быть.
10
Через неделю после Рождества, отправившись пополнять запасы, Эйвери не выдержала и купила себе игровую приставку. Вначале она долго колебалась — и так день-деньской на ногах, у нее нет времени для игр. Однако после двух проигрышей подряд — в матче-реванше с Гарри после рождественского обеда и унизительного поражения в боулинге, где даже четырехлетняя внучка Кароли набрала больше очков, — решение было принято.
Она научится. Будет тренироваться и разгромит всех.
А пока она крутилась как белка в колесе. Швыряла в печь пиццы, делала соусы, увольняла разносчика — черт его дери! — перекраивала график работы, пока не найдется замена. Когда выдавалась свободная минутка, помогала Хоуп обустраивать гостиницу и даже — огромная жертва! — переночевала в номере «Уэстли и Баттеркап».
Попутно она нашла время на окончательную разработку нового ресторана, лично измерила помещение, набросала несколько эскизов и отдала все Бекетту.
С Оуэном они почти не виделись. Братья Монтгомери вплотную занялись зданием по соседству с гостиницей, и у Эйвери не было повода — как, впрочем, и времени — туда забегать.
Пока.
Каждый вечер перед сном она смотрела на здание через дорогу и представляла себе новый ресторан. Свой ресторан. И желала спокойной ночи гостинице.
Пару раз Эйвери видела у перил террасы силуэт женщины. В ожидании Билли.
Редкая преданность. Большинство людей не способны поддерживать длительные отношения в нормальной жизни, а здесь кто-то хранит верность за гранью реальности.
Эйвери искренне надеялась, что в один прекрасный день эта преданность будет вознаграждена.
И каждое утро бросала взгляд в окно на свой будущий ресторан и думала, как она там все устроит. Неподвижная женская фигура никогда не появлялась при свете дня.
Рождественская неделя пролетела как в тумане, оставив в памяти только два момента — последний взгляд через дорогу вечером и первый утром.
Тридцать
Сегодняшние сборы отличаются от сборов на прошлой неделе, думала Эйвери, надевая сексуальное белье и укладывая в сумку крошечные черные трусики и коротенькую черную маечку, для «сна».
Спать с Оуэном, как это будет?
Нет, решила она, застегивая молнию на сумке, лучше ничего не представлять и ни о чем не думать.
Схватив сумку, она торопливо сошла вниз, отправив по пути сообщение Хоуп.
«Сейчас забегу, оценишь мой вид».
Не успела Эйвери повернуть ключ в замке зажигания, как пришел ответ.
«Жду».
Проехав через площадь, Эйвери остановилась на гостиничной парковке и выскочила из машины. Хоуп уже открывала дверь в фойе.
—Я наводила порядок у себя в кабинете.
—Ты ведь уже навела там порядок.
—Хотела кое-что поменять, а заодно проверить бронирование. Заказали еще два номера на март.
—Так держать!.. Ладно, давай, только честно!
Эйвери сняла пальто, бросила его на спинку стула перед камином и крутанулась на каблуках.
—Не так быстро, Спиди-гонщик!
—Хорошо. — Эйвери глубоко вздохнула. — Я немного волнуюсь. У меня был ужасный день, после расскажу, потом я не могла выбрать серьги, а обычно я всегда знаю, какие надеть. Тут-то я и поняла, что нервничаю. В следующем году у нас с Оуэном будет секс. То есть завтра, вернее, сегодня ночью, после вечеринки.
—Классные сережки! — сказала Хоуп, одобрительно кивнув при виде цитриновых капель в оправе из тонкой серебряной проволоки. — Тебе идет этот цвет, и к платью подходит. Ну-ка, повернись, только медленно.
Эйвери послушалась, демонстрируя короткое облегающее платье оттенка мерцающей меди.
—Отлично. И туфли мне нравятся, особенно в сочетании с металлическим блеском платья.
—Знаешь, с тех пор, как ты сюда переехала, я купила больше туфель, чем за предыдущие пять лет.
—Видишь, как положительно я на тебя влияю! Что под платьем?
—Гранатовый лосьон для тела «Маргарита и Перси», бюсттальтер-балконет лимонного цвета и стринги, которые ты уговорила меня купить.
—Прекрасный выбор.
—И еще! — Многозначительно подвигав бровями, Эйвери показала на вырез платья. — Бюстгальтер приподнимает грудь, и она кажется больше, чем на самом деле.
—Именно то, чего заслуживает каждая женщина и что так ценят мужчины. Однако... — Хоуп задумчиво обошла вокруг Эйвери. — Нужен последний штрих.
—Какой?
—Есть у меня одна штучка... Браслет, сестра подарила на Рождество.
—Я не могу взять твой подарок.
—Глупости. Моя сестра тебя обожает, а он забавный и удобный — бронза, медь и бусины из матового золота. Пойду принесу.