Последняя неделя лета (Квинт Лициний 2 - вбоквелл)
Шрифт:
– Конечно Ясенька! Где наша не пропадала! Вперед!
И, спеша, боясь испугаться и остановится, одним движением, сбросила с себя платье, умудрившись даже не зацепиться ни за что в поясе. Другим движением, прогнувшись, расстегнула бюстгальтер и бросила его на платье. Третьим, не остановившись, лишь слегка запнувшись, стянула с себя трусики, бросила их поверх бюстгальтера, весело повернулась к Ясе и проорала:
– А ты со мной?! Чур, кто первый залезет в море, тот первым вытирается полотенцем!
Яся пораженно посмотрела на нее, вдруг улыбнулась, подошла, не стесняясь, обняла,
– Как я тебя люблю.
Потом отпрянула и заорала не менее громко:
– Я первая! Пусти меня первую!
И, как змея, выскользнув из платья, роняя по пути бюстгальтер и трусики, понеслась к воде и, с разбегу, бросилась в волны.
Ошарашенная ее объятием, а, еще более, ее поцелуем, Тома замерла на берегу. Как бы быстро не умчалась Яся, все же взгляд Томы зацепился за темный треугольник внизу ее живота. Значительно более темный и взрослый чем тот золотистый пушок, который был у Томы. И, вдруг пронзительно и отчетливо, Тома поняла, что Яся, пожалуй, взрослее, чем она, да и эмоций, которые она никогда в ней не замечала, в ней, пожалуй, что и побольше чем в ней, в Томе. А шахматы и отсутствие мальчиков, так это же она всегда была принцессой. Это за ней бегали мальчики. Ну, разве что кроме Антона. Всегда мальчики именно на нее обращали внимание. А Яся вместе с ней обсуждала только ее проблемы, ее мальчиков. Она вдруг поняла, что всегда была эгоистичной к своей подруге, что Яся всегда жертвовала чем-то очень важным ради ее дружбы и, что настоящей подругой в их тандеме, была только одна девочка. А именно Яся. А то, ночью, наверное, тоже было от этого...
Чувство вины захлестнуло ее, ей захотелось сделать, что-то хорошее и доброе Ясе. Она сорвалась с места, понеслась в море, и, с разбега, кинулась, широко раскрыв руки, на призывно машущую ей Ясю, пытаясь ухватить ее в объятья и повалить в воду. Не ожидавшая этого Яся, откинулась на спину, забулькала и погрузилась с головой.
– Учи меня немедленно плавать!
– заорала, обхватив Ясю руками и ногами, Тома, - Учи, а то утоплю!
– Завтра, все завтра! Кто ночью учит!
– отфыркиваясь и весело смеясь, отбивалась от нее Яся.
Огоньки же в воде, сначала испуганно разбежались от резвящихся девчонок, потом осмелели, окружили, и устроили вокруг них хоровод.
Пятница, 26 августа 1977 г, утро
Солнце сияло даже свозь оконные стекла. Небо блестело, в отражении стекла балконной двери, так, что сразу же хотелось зажмурить глаза, но, Тома, все равно, вышла на балкон. Ветер тут же начал обдувать и обниматься шелковыми занавесками. Открыв глаза, она перевела взгляд от сияния неба на берег и, краешком глаза, заметила, что напротив балкона, верхом на заборе сидит Костя. Сидел он, похоже, здесь уже давно. Завидев Тому, он заулыбался, распрямился и гордо продекламировал:
– Вставайте графиня и дню улыбнитесь, сегодня, быть может, вы принцу приснитесь!
– Это тебе что ли?
– фыркнула в ответ Тома, - тоже мне принц нашелся. А, чего это, ты, на забор забрался?
– Посмотри, мой "Секрет" к твоим услугам!
Тома
– Откуда это чудо у тебя? Стырил?
– Это яхта старшего брата. Курортников на ней возит на остров. Зарабатывает он на этом. Уехал он сегодня по делам. К вечеру только вернется. А мы... что мы, яхтой не умеем управлять, что ли?
– А, алые паруса, извини, сегодня в стирке, - деланно вздохнул Костя, радуясь реакции Томы. И, тут же, добавил:
– А ты почему еще не несешься к воде с криками "Я здесь, я здесь! Это я!"?
– Тоже мне Грэй нашелся, - фыркнула Тома, но, не удержавшись, улыбнулась и спросила:
– И куда же свою Ассоль повезет принц?
– На необитаемый остров! Купаться, загорать и рыбачить!
– На настоящий необитаемый остров?
– Яся, тоже вышедшая на балкон, и, поначалу, недовольно глядевшая на Костю, удивленно замерла.
– Здесь, что есть необитаемый остров?
– Еще какой! Девчонки, давайте собирайтесь в темпе, возьмите чего поесть и на борт! А то клев ведь пройдет, да и к вечеру дождь обещали!
Тома с Ясей переглянулись и не сговариваясь побежали на кухню.
Через час яхта, покачиваясь на легкой волне, стояла в десяти метрах от воды у острова. Лохматый и Пузан, не слезли на берег, и, теперь, разматывали удочки, а Костя, изображая опытного капитана, озабоченно поглядывая на небо произнес:
– Дождь уже к обеду будет. Так что часа два порыбачим и все.
Яся, бродящая по берегу и выбирающая ракушки, отмахнулась:
– И хорошо. Нам целый день на солнце нельзя, обгорим опять, - и взглянула на Тому.
Тома, блаженно лежащая на расстеленном полотенце, повернулась на бок и спросила Костю:
– А здесь, что людей совсем не бывает?
– Почему не бывает? Бывает. Но редко. Сюда приезжают на пикник и голышом позагорать. Только вот яхта только у моего брата и его приятелей есть. Поэтому как мы привозим, так и приезжают. Так что не бойтесь, никого больше не будет.
Потом, насмешливо взглянув на девчонок, добавил:
– Вы тоже, если хотите, купайтесь и загорайте голышом. Нас не надо стесняться, мы привычные, - и прыснул.
Заметив, как на него хмуро набычилась Яся, поспешно добавил:
– Да вы идите на другой конец острова купаться, отсюда же ничего не видно, да и рыбачим мы с яхты, на берег не сходим, видите какой тут берег, не залезешь, да и не до вас нам, - честно, открыто и без всякой насмешки Костя посмотрел на Тому.
– Только не заходите глубоко, там сильное течение.
– Пошли и вправду прогуляемся, - Тома схватила за руку, уже готовую взорваться негодованием, Ясю.
А Косте сказала:
– Хорошо. Рыбу ловите! Чтобы через час рыба на уху была!
– Есть ловить рыбу!
– отдав четко честь, отрапортовал Костя и, повернувшись к пацанам, грозно добавил, - С яхты ни ногой! Слышали? Исполнять!
И повернувшись уже к девчонкам, добавил, подмигнув:
– Не бойтесь! Исполнят! Честное комсомольское!
– и, вытянувшись, непонятно зачем отдал пионерский салют.