Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо
Шрифт:
Висли отрицательно покачал головой. Я жалел, что начал этот разговор, надо было молчать или поддакивать. Пускай уж идет, все равно ничего он больше не скажет.
— Могу тебя заверить, — сказал он, — что мы не имеем ничего общего с исчезновением де Галиндеса. Почти в каждом случае, с которым приходится иметь дело, я принимаю в расчет самые неправдоподобные решения, но на этот раз возможность участия кого-либо из наших людей совершенно отпадает. Понимаешь, нам уже надоели бандитские выходки этого малограмотного
— Значит, вы все-таки ведете следствие. Но ты ведь считаешься с тем, что материалы расследования нельзя будет использовать по причинам высшего порядка, например, из заботы об интересах «Юнайтед фрут компани»?
— Я убежден, что это не так. Разве ты не понимаешь, что они попросту издеваются над нами? Задачей определенных органов является обеспечить спокойствие гражданам нашей страны, и они чувствуют себя ответственными за похищение Галиндеса. Мы должны иметь улики против агентов Трухильо, хотя бы для того, чтобы доказать наш перевес и успокоить общественное мнение. Нам не хватает лишь какого-нибудь происшествия, которое послужило бы искрой, предлогом для крупного скандала.
— Еще одно убийство?
— Не знаю, Майк.
— Благодарю, Фрэнк. Пожалуй, так оно и есть, как ты сказал. Мне нужно позвонить Лоретте, я ей обещал. Она ждет уже больше часа… Когда мы увидимся?
Я подошел, чтобы попрощаться с ним, но Бисли сел. Очевидно он хотел услышать, о чем я буду говорить с Лореттой.
— Ты не стесняйся, — сказал он, — Звони к ней.
— Она потрясена, ты напугал ее, Фрэнк. Я, пожалуй, договорюсь с ней о встрече, надо ее успокоить.
— Твое дело, Майк.
Я подошел к аппарату и, прежде чем снять трубку, спросил:
— Ты не рассердишься, Фрэнк, если я скажу, что ты выпутаешь ее из этой истории? И еще мне хотелось бы заверить ее, что ты не имеешь к ней претензий за то, что она рассказала мне о похищении Галиндеса и о твоем допросе.
— Можешь ей это сказать. Я не имею претензий.
— Фрэнк, еще раз о Галиндесе. Автострады, наверно, взяты под контроль? Я так и думал. Но хорошо было бы распорядиться; чтобы контрольные пункты в соседних штатах отмечали частные самолеты, пролетающие над их территорией.
— Они, наверное, так и делают. Но это идея. Ты прав, будем ежедневно требовать рапорты. Ты думаешь, что Галиндеса переправляют самолетом?
— Железная дорога исключается. Не могут же они его втиснуть в чемодан, если он им нужен живым. Если б нужна была его смерть, они оставили бы труп на станции Колумбус Сэркль. Остается машина, либо самолет.
Я набрал номер Лоретты и довольно долго ждал, пока поднимут трубку.
Послышался голос старой женщины:
— Квартира
— Добрый вечер. Могу я поговорить с мисс Флинн?
— Мисс Флинн только что уснула. Она плохо чувствовала себя сегодня, и я не хотела бы ее будить… Ей что-нибудь передать? Может, какое-нибудь важное дело и нужно разбудить мисс Флинн? Она сказала, что ей кто-то должен позвонить по важному делу, но не знаю, кто.
«Эта женщина любит поговорить, — подумал я, — и от нее многое можно было бы узнать, без всяких уговоров».
— Нет, не будите, спасибо, — ответил я. — Но прошу вас проверить, действительно ли мисс Флинн спит.
— Ну, конечно, спит… Я приносила ей стакан молока, но она уже уснула.
— Когда это было?
— С полчаса тому назад.
— Может, вы сейчас проверите, находится ли мисс Флинн в своей комнате и спит ли она? Если она не спит, попросите ее к телефону, я подожду.
Бисли внимательно приглядывался ко мне.
— Чего ты опасаешься, Майк? — спросил он. — Думаешь, могло что-нибудь случиться?
— Для этого я и проверяю, — сказал я, — чтобы так не думать.
— Ты интересуешься Лореттой? Лично?
Я прикрыл трубку рукой.
— Ровно настолько, чтобы хотеть ее успокоить. Если в вечерних газетах ее фамилия не упомянута, она уже могла немного успокоиться и заснуть.
— Там нет ее фамилии, — сказал Фрэнк.
Я услышал в трубке ускоренное дыхание старой женщины:
— Простите… Вы еще ждете?
— Да, я тут.
— Мисс Флинн спит. Она спокойно дышит, у нее хороший сон. Молодые девушки так легко расстраиваются…
— Благодарю вас.
— Передать ей что-нибудь? Ведь она будет спрашивать, кто звонил.
— Нет, благодарю вас. Я, наверное, позвоню позже.
Я положил трубку. Смотрел, как Бисли, держа банку с томатным соком и бутылку джина, наклоняет их и тонкими струйками вливает обе жидкости в стакан.
— Майк, — спросил он, — ты всерьез порвал с Гарриэт?
— В шутку такие вещи не делаются, Фрэнк.
Через минуту он посмотрел на меня.
— И она тебя уже не интересует?
— Интересует, Фрэнк, но это не имеет никакого значения.
— Трудно поверить, что она тебя бросила…
— Так не верь в это. Я от нее отказался и не о чем говорить. Гарриэт нужен кто-то получше меня.
— Извини, Майк, что я так расспрашиваю. Но я хотел… Ты разрешишь, чтобы я с ней договорился о встрече?
— Фрэнк, я тебе уже сказал, что расстался с Гарриэт и не могу разрешать или запрещать. Я не делал таких вещей, даже когда мы были вместе. Она всегда могла поступать, как ей захочется.
— Я мог бы застать ее сейчас дома, если б позвонил?
— Эту неделю она дежурит. Ты же знаешь, что она уже два года работает стюардессой в «Пан-Америкэн».