Последняя ночь в Сьюдад-Трухильо
Шрифт:
Аббес просто посерел от страха. Его огромные руки тряслись, и он не в силах был унять дрожь. Полковника душила апоплексическая ярость, весь организм, казалось, парализовало от ужаса. Он сделал все, что требовалось, все, что только можно было сделать — никому не удастся обвинить его в каком-нибудь упущении или небрежности. Разве он виноват в том, что Трухильо понадобилась Мони Санчес?
Недоверие генералиссимуса к генералу Диасу не имело никаких реальных оснований. Но теперь, ради спасения собственной шкуры, Аббесу надлежало указать виновного. И он
А накануне дело происходило так: бирюзовый «шевроле» не доехал до ранчо Сан-Кристобаль. Поразительное совпадение: в деревне Сан-Кристобаль, в этом Вифлееме современной истории, родился величайший человек нашей эпохи. И именно по пути в Сан-Кристобаль…
Бирюзовый «шевроле» ехал по направлению к ранчо, где Трухильо ждала очаровательная Мони Санчес.
Диктатор был в превосходном настроении и вполголоса напевал какую-то фривольную песенку. В этот раз на нем был один из самых скромных мундиров — без тяжелой позолоты, без грузов орденов.
Возле капитана Захариаса де ла Крус лежал автоматический пистолет, второй лежал рядом с генералиссимусом. В этом не было ничего необычайного — так полагалось по уставу охраны.
Но внезапно случилось нечто, не предусмотренное уставом, нечто поразительное, напоминающее дела знаменитого «la carro de la muerte» и сотни других, организованных самим Трухильо, «операций».
С боковой дороги на асфальтированную автостраду выскочил черный «паккард» и помчался вслед за бирюзовым автомобилем генералиссимуса. Он был уже близко, когда Трухильо обернулся и увидел через заднее стекло черный кузов преследующей его машины.
— В чем дело? — спросил он. — Что это может означать?
— За нами кто-нибудь едет?
— Черный «паккард». В чем дело? Погляди!
Крепче сжав руль, капитан выглянул из машины.
— Что прикажете делать?
— Гони быстрей.
И тогда в заднее стекло, на фоне которого четко вырисовывался силуэт Трухильо, ударила очередь из автоматического пистолета.
Стекло разлетелось вдребезги.
Трухильо вскрикнул.
Первая пуля ранила его в шею, другая — в спину. Из затылка ручьем хлынула кровь.
Бог взвыл, выругался, как пьяный пеон, и, скорчившись на подушках, медленно сполз вниз и присел на корточки.
— Убей их! — крикнул он водителю. — Убей их!
Нащупав на сиденье пистолет, он сам взвел курок и с ужасом отодвинул оружие.
Капитан де ла Крус до отказа нажал на педаль газа.
Вокруг свистели беспрерывно ударяющиеся о кузов, отскакивающие от покрышек пули. Казалось, машину обстреливает целый батальон автоматчиков.
Черный «паккард», не переставая поливать огнем из автоматов, внезапно обогнал бирюзовый автомобиль и затормозил, загородив ему дорогу.
Капитан де ла Крус свернул с автострады, остановился на полоске травы и схватил автоматический пистолет. Раздался визг съежившегося на полу машины Трухильо.
— Убей
Нападающие открыли огонь по капитану.
Он выскочил из машины, бросил на землю оружие и поднял руки. Но было уже поздно. С пятью пулями в теле капитан рухнул на асфальт. Заговорщики не могли оставить в живых свидетеля нападения. Трухильо тоже никогда не оставлял свидетелей.
Двое мужчин вылезли из — черного автомобиля и, продолжая стрелять, приблизились к бирюзовому «шевроле».
Один из них резким движением распахнул дверцы и увидел скорчившегося на полу диктатора, удивительно похожего на огромного раздавленного жука. Он съежился, пытаясь уменьшиться в размерах, и прикрыл голову руками.
— Не убивайте, — скулил генералиссимус, — ради бога, не… не…
Заметив лежащий возле Трухильо автоматический пистолет, мужчина поднял его и, отступив на несколько шагов, выпустил в скрюченное тело по крайней мере двадцать пуль. Боги умирают трудней, чем обычные люди: богов следует убивать тщательно и по нескольку раз, чтобы не воскресли.
Потом тело генералиссимуса с засевшими в нем двадцатью семью пулями вытащили на асфальт.
Один из заговорщиков спросил:
— Как шофер?
— Готов.
— Можем ехать.
— Погрузите эту падаль в багажник, да поживее!
— Теперь в виллу генерала Диаса?
— Да, так будет лучше всего.
На основании того, что узнал Аббес, все выглядело именно так, однако для всех остальных будет выглядеть иначе.
Выяснив, что генералиссимус не приехал в Сан-Кристобаль, Аббес поднял по тревоге оперативный отдел ГУБ. Немедленно в том же направлении помчалось несколько машин. Они остановились у иссеченного пулями бирюзового «шевроле». На асфальте в лужи крови лежал капитан де ла Крус. Он еще дышал и даже пытался ползти навстречу приехавшим. Его отвезли в больницу.
Тело генералиссимуса не было обнаружено.
Капитан де ла Крус в больнице пришел в себя и сообщил, что нападавшие упомянули имя генерала Диаса. Как раз в тот самый день за обедом Трухильо обмолвился, что не доверяет генералу. Он сказал об этом в присутствии нескольких приглашенных к обеду американских друзей… Значит, американцы слышали имя генерала, узнали, что Диас в немилости. Можно побиться об заклад…
Но зачем осложнять дело?
Только в четыре часа утра, когда все было обдумано и подготовлено, отряд пистольерос окружил виллу генерала Диаса.
Ворвавшись внутрь, они устроили резню. Не уцелел ни один из домочадцев, никто из прислуги. Генерала дома не оказалось. Несколько разведывательных групп бросилось на поиски. Каждая получила приказ: не арестовывать — убить.
Генерала нашли и убили.
Вечером я поехал на Дженерал Эндрьюс. Смешавшись с толпой встречающих, я устроился у окна зала ожидания. Я видел, как приземлялся самолет «Пан-Ам», как спускались по крутому трапу пассажиры. Несколько человек, которые очевидно оставались в Трухильо, задержались возле таможенников.