Последняя осень. Буря
Шрифт:
Ребята поужинали орехами, бутербродами, снеками. Остатки сохранили для банкета, нарезанные овощи запихнули в пластиковую тару из-под печенья. Неприхотливые довольствовались запасами Михаила и Жени, гурманы просили что-нибудь поизысканнее типа сухой лапши, от души посыпанной острыми специями.
– Могу смешать коктейли, – бодро предложила Эмилия.
Ее слова встретили со скепсисом. «Никто не торопится пробовать», – угадала Маша и согласилась, чтобы поддержать соседку. Эмилия резво приготовила напиток, протянула девушке. Та отпила немного и изумилась:
– Вкусно.
–
– Я тоже хочу, – сказала Динара.
– И мне налейте, – скомандовала Вика.
Вскоре выстроилась небольшая очередь. Парни посопротивлялись для вида, но тоже втянулись. Эмилия поведала, как трудилась официанткой и подружилась с эксцентричным барменом, который объяснил основы алкогольного искусства. Михаил одаривал ее сомнительными комплиментами.
На огонек пожаловал Марк. Рубашка с закатанными рукавами позволяла рассмотреть вены на предплечьях, черные джинсы обтягивали крепкие ноги. Маша отпила побольше, стараясь не вспоминать, как спешно расстегивала пуговицы, отвлекаясь на горячие поцелуи. В прошлом году Марк смотрел на нее как на богиню. Он был неопытен, слегка смущался, но проявлял заботу и чуткость. Она обожала прикасаться к нему, ловить восхищенные взгляды и тихие стоны. Часто, засыпая в обнимку, она чувствовала единение, будто они были родными душами.
– Захар одобрил? – усмехнулся Марк, окинув взглядом фуршет.
– Не боись, – хмыкнул Михаил. – Владимирович отчалил. Будешь с нами?
Марка не требовалось долго уговаривать. Немного погодя он принес кружку, три банки пива, фисташки и сыр-косичку.
– Зови строителей. Мы добрые, – заверил Михаил, подмигнув Эмилии. – Если к девчонкам не полезут.
– Их нет, – огорошил студентов Марк.
– В смысле? – качнула чашкой Динара.
– В прямом. У бригадира вчера сын родился, поехали на застолье. Будут к пятнице.
Динара забавно похлопала ресницами. Она редко пребывала в замешательстве, умудрялась выходить из неприятностей победительницей или по меньшей мере без серьезных потерь. Слова Бортникова словно оглушили ее. Маша пожалела подругу, привыкшую все контролировать.
– Зачем ты обманул Захара? – сердито процедила Динара.
– Мне платят за молчание, – беззаботно произнес Марк. – В день капает по пятихатке.
Ангелина встрепенулась:
– Можешь им позвонить?
– У меня не ловит, – ответил он и принялся объяснять: – Мужики, когда только приехали, все симки скупили, ничего не работало. Потом начальство прислало гастарбайтера, у того был «Мобифокет». Все удивились, когда у него даже видеозвонки проходили.
– «Мобифокет»? Они же десять лет назад закрылись, – опешила Яна. – На лекции разбирали их кейс.
– На улицах остались точки, потихоньку продают, – сказал Марк. – Бригадир обещал, что привезет мне, а то сижу без связи.
– Значит, мы совсем одни? – осторожно протянула Ангелина.
– Не бойтесь, я закрыл ворота и дверь. Места здесь тихие.
Алкоголь прогнал зародившуюся тревогу. Девушки танцевали, парни беседовали о подвигах прошлого, Глеб и Настя обжимались, непривычно радостный Игорь о чем-то болтал с Ангелиной, Леонид вяло спорил с фанаткой Уайльда. Динара
– Поцелуй стоит, как секс. Обдираловка! – воскликнула она.
– Кто-то правда в это играет? – хмыкнул Кирилл.
– Ой, не притворяйся. Знаешь, сколько парни спускают на бессюжетные потрахушки, кошкодевочек и другой «контент»?
– Отвратительно, – поддержала Вика. – В этих играх объективизируют женщин.
– А в ваших – мужчин, – заявил Кирилл. – Я предпочитаю реальность.
– Точно? И на канал со слитыми фото не подписан? – упрямилась Динара.
Маша слушала вполуха, стараясь не наблюдать за Марком. Вика приблизилась к Эмилии, немного погодя протянула Глебу приготовленный коктейль и спросила:
– Выпьешь?
В ее голосе звучал вызов.
– Без отравы? – с хитринкой в голосе уточнил Глеб.
– Между ними точно что-то есть, – увлеченно прошептала Динара, будто смотрела очередной сериал.
– Раньше ты не был трусом, – сказала Вика, сократив расстояние между ней и парнем.
Михаил с Женей бодро подначивали: «Пей! Пей! Пей!» Глеб, хмыкнув, взял и осушил чашку, глядя прямо на бывшую. Настя покраснела, пихнула его и убежала.
– Твоя первокурсница – истеричка, – фыркнула Вика, коснувшись его подбородка.
– Прямо как ты, – криво усмехнулся Глеб.
Маша приложила ладонь к горячему лбу. От духоты кружилась голова. «Нужно охладиться», – подумала она и встала, покачнувшись. Оказалось, что легкий сладковатый напиток разил наповал. Ей повезло добраться до коридора и ничего не уронить. В помещении с умывальниками было прохладно. Она уже повернула ржавый кран, как вдруг услышала крики и выглянула, увидев возле вожатской Настю с Яной.
– Проваливай, – взвизгнула первокурсница. – Он мой, понятно?
– Успокойся.
– Хочешь увести Глебушку? Не выйдет, сучка!
– Бешеная, я просто заблудилась, – пролепетала Яна, отступив. – Ты тиктоков насмотрелась?
– Иди отсюда, дрянь! – вскричала Настя и, плюнув, хлопнула дверью прямо перед носом Яны.
Маша мотнула головой, подошла к раковине, смочила лицо и вернулась к остальным. Воздух будто пропитался весельем. Женя и Михаил соревновались, кто кого перепьет, в противоположном углу Кирилл бренчал на гитаре для немногочисленных слушателей, Яна, активно жестикулируя, щебетала с Ангелиной и Динарой, а Глеб и Марк увлеченно переговаривались с Викой и Эмилией. Возле окна, спиной к остальным, сидел Леонид.
– Скучаешь на празднике жизни? – спросила Маша, поставив возле него стул.
– Не люблю посиделки, – равнодушно ответил тот, заложив пальцем страницу.
– Почему не уйдешь?
– В комнате дубак. Здесь хотя бы руки не мерзнут.
Марк засмеялся. Маша ссутулилась, обхватила кружку двумя ладонями, всмотрелась в оранжевую жидкость. По поверхности плыли круги.
– Молодость – странная штука, – отстраненно произнесла она. – Вроде все двери открыты, но почему-то кажется, что лучше уже не будет. Закончится универ, начнется рутина: дом – работа, семья, дети, заботы. Не жизнь, а чертово колесо. И так до старости.