Последняя осень. Буря

Пырх Дарья

«Ей бы в театральное или в шоу со сверхлюдьми», – хмыкнула Маша. Запястье зачесалось, но она лишь прикусила щеку, побоявшись стереть нарисованные кровоподтеки. Между тем Динара заголосила:

– Безвременно почивший Юрий Воробьев, мы взываем к тебе! Явись, откликнись на нашу просьбу, прости нас, благослови на добрый путь!

«У нее талант к написанию заклинаний», – улыбнулась Маша и, отогнув край чехла, постучала по плитке, затопала ногами.

– Кто здесь? – ахнула подозреваемая.

– Дух! – взвизгнула Динара.

Машу пробрал озноб.

Спохватившись, она завыла, щелкнула зажигалкой Марка, подожгла со второго раза свечу, помахала так, чтобы на стенах возникли тени.

– Это розыгрыш? – завопила предполагаемая убийца. – Прекратите!

– Тш, ты рассердишь его, – со страхом пролепетала Динара.

Маша обхватила пальцами, измазанными в темно-красной гуаши, металлический ободок свечи, рассчитав, чтобы издалека показалось, будто огонь вырвался прямо из ладони. Встав боком, она вытянула вперед руку с пламенем и прохрипела:

– Среди вас убийца Глеба Волгина! Сознайся, или он придет за тобой.

Динара заверещала настолько громко, что в ушах едва не лопнули барабанные перепонки.

– Неправда! – крикнула третья девушка.

– Врешь, – пророкотала Маша. – Ты давно хотела отомстить! Довольна расправой, грешница? Твоя душа сгорит в аду!

– Как ты могла? – ужаснулась Динара. – Зачем?

– Я не хотела, – промямлила лгунья. – Он вынудил… Стажировка, друзья… Мои родители очень верующие… От меня бы все отвернулись.

– Ты забрала жизнь Глеба, – увещевала Маша.

– Он чуть не сломал мою, – взвизгнула девушка. – Обещал сделать портфолио в своей студии, напоил, предложил раздеться для модного стиля «ню», потом вымогал деньги, грозился, что всем разошлет. Меня только-только взяли в классную юрпрактику…

– Не оправдывайся, – пророкотала Маша. – Ты жаждала крови.

– Нет! Я хотела, чтобы он уснул. Попросила у Ангелины снотворное, подсыпала в коктейль, когда все отвлеклись на драку Кирилла и Жени. Думала, проберусь в вожатскую, заберу флешку с компроматом.

– Как ты узнала, где ее искать? – ошеломленно спросила Динара.

– Волгин сам рассказал. Днем, когда я пришла и умоляла перенести срок, он поиздевался надо мной, запугал, что если не отдам сумму до отъезда, то покажет фотки всей группе. Я не брала в лагерь деньги, но он требовал, не унимался, предлагал отработать телом. Мудак, – вспылила девушка. – Ночью, вернее утром, я прокралась в вожатскую. Там почему-то было пусто: ни флешки, ни Волгина. Пришлось смириться, а после, когда труп нашли, интуиция мне подсказала: он умер из-за снотворного…

Маша вылезла из укрытия, уставилась на оцепеневшую Яну. Блондинка побледнела и пошатнулась, чуть не упав на пол. Динара вовремя придержала ее, за что получила лишь поток оскорблений.

– Как вы могли?! Мерзкие, подлые, лживые суки, – со злостью процедила Яна, лихорадочно размахивая руками. – Такие же, как Волгин!

– Интимки? Серьезно? – хмыкнула Динара. – Мы что, в средней школе? На «сливы» давно никто не реагирует.

– Только не юристы, – возразила Яна. – Помнишь,

как на лекции обзывали судей, которые выставляли селфи в купальнике? Как смеялись над прокурором в плавках? Меня бы не взяли ни инхаусом, ни в крупные практики, ни в госорганы. Либо, что еще хуже, снимки бы всплыли, когда я уже построила карьеру, вышла замуж, стала знаменитой.

– Есть и нормальные работодатели, – возразила Динара. – Разве ты собираешься поступать на госслужбу?

– Вдруг передумаю? Последний год я словила мотивацию, многое переосмыслила, училась как проклятая и бегала по собеседованиям. Для чего? Чтобы Волгин все разрушил?

– Зачем тебе портфолио? – спросила Маша. – У моделей тяжелый график, они часто рекламируют нижнее белье или купальники. Как ты планировала совмещать с юриспруденцией?

Яна замялась, смущенно проговорила:

– С детства мечтаю об этом. Думала, засвечусь с классным буком, попаду в журнал или, если повезет, на обложку, наберусь опыта в праве и позировании, изучу индустрию изнутри, потом стану популярным фешен-юристом.

– Так только в фильмах бывает, – хмыкнула Динара. – Серьезно, модное право? Почему не спортивное или эльфийское?

Она поворчала на новые, абсурдные, по ее мнению, отрасли.

– Тогда предпримы тоже не существует, – сощурилась Яна.

– Это заблуждение, – с жаром возразила Динара. – Предпринимательские отношения…

Маша перебила новоиспеченную лекторшу, бросив Яне:

– Значит, у тебя не было умысла? В это сложно поверить. Мертвый шантажист лучше, чем украденная флешка. Волгин наверняка сделал копии, мог заявить о себе в любой момент, попросить большего.

– Тебя это не касается, – осадила Яна. – Глеб был редкостной мразью. Плевать, как он сдох, кто именно и зачем его прикончил… Без Волгина мир станет лучше.

– Ты убила человека, – строго отчеканила Динара. – Совершила деяние, за которое предусмотрена уголовная ответственность.

– Не надо цитировать УК, я в курсе, – огрызнулась Яна и смерила «актрис» гневным взглядом. – Потрачусь на адвоката, зато не опозорюсь. Волгин все равно требовал в два раза больше. Даже не вздумайте обвинять меня. Да, сглупила, понадеялась на честность, обрадовалась, что исполню детскую мечту. А он… Манипулировал мной, издевался, всячески намекал на фотосессию… В этой ситуации я – жертва, а он – преступник.

Яна поникла, прижала ладони к груди, с горечью прошептала:

– Вот и все? Вы расскажете следователю?

– Конечно, – твердо заявила Динара. – Мы же на юрфаке. Закон одинаков для всех. Какие могут быть исключения?

На миг Маше представилось, как ее осудили за смерть Кадошова и подруга в черной мантии с презрением огласила обвинительный приговор. По телу побежали мурашки, подумалось: «Обо мне она бы так же сказала?» Груз вины за смерть Артема будто потяжелел. Не осталось сомнений в том, что давнее решение не посвящать Динару в свою тайну было абсолютно верным, ведь дружить с преступницей было серьезным испытанием.