Шрифт:
Я еще раз проверила насколько надежно закреплен короб с травами и оттолкнулась помелом от земли. Ступа плавно взмыла над макушками леса и направилась к озеру. Самое время было для сбора трав. А сердце не на месте. Как-то там наши в Англии? Кому нужны эти турниры, спрашивается? Риск смертельный, а толку чуть. Нужна эта слава, если убьют или искалечат. Да и к англичанам никакого доверия лично у меня нету. Скользкие они ребята. После войны быстренько подсуетились, чтобы всю славу себе прибрать. И кучу знаний объявили темными и запретными. Нас вообще закрыть хотели, как же сам Гриндевальд у нас учился. Но быстро сообразили, что соваться к
Впереди показалась гладь озера, я махнула помелом и полетела вдоль берега. Красота-то какая! Сколько лет тут живу, а налюбоваться не могу. А вот и наш замок. Чего это такое? Свет в кабинете директора? И в его же личных покоях? Вернулись уже что ли? Вроде еще рано. И корабля не видно. Ох, чуяло мое сердце, беда! С детьми что-то. А Игорь значит выбрался? Да как у него совести хватило в школу вернуться, если он детей не спас?! Ну я ему сейчас!
Бросила ступу во дворе и рванула в кабинет директора. За мной торопились и другие учителя. Запертую дверь вышибли одним ударом. Посреди Янтарного кабинета стоял свет наш ясный, брульянт драгоценный то есть директор школы нашей волшебной Игорь Каркаров собственной персоной. Ну как стоял. Руки-ноги у нашего яхонтового тряслись вместе со всеми поджилками. Глазки бегали, губенки дрожали. Красавец!
– Да что случилось-то?
– обмерла я.
– С детьми что? Не доглядел? С субмариной столкнулись? Айсберг протаранили? Или Кракен про уговор забыл?
Галеаццо Финелли — наш спец по подводному ориентированию, схватился за голову. Волосы у него тут же встали дыбом.
– Как ты мог!
– заорал он.
– Капитан последним уходит с судна! Ты бросил детей?!
В кабинет вошли покачивающиеся мужички, между которыми шествовал гигантский серый заяц. Ясен пень, опять у нашего шамана настойка мухоморов поспела. Дегустаторы! И если мольфар Микола и шаман Тусси только плечами друг друга подпирают, то Кузьмич уже обратился. Он как надергается настойки, так сразу. А так как Кузьмич из леших, то превращается соответственно. Это у англичан с немцами вервольфы всякие, разум теряющие. Наши волколаки — это боевые маги. А вот лешие — это да. Отдельная песня. Может оно так и удобнее, но выглядит жутковато.
Каркаров в нервах учителя по Уходу за магическими тварями не признал и полез за волшебной палочкой. Пришлось огреть его помелом, чтоб охолонул и на своих не бросался. Так и сел, охнув, на паркет узорчатый.
– Дети где?
– снова спросила я.
– Там, - крайне информативно ответил Игорь.
– Да где там?
– спросил Микола.
– Там, куда улетают олени, - поэтично ответил Тусси.
Кузьмич то ли фыркнул, то ли икнул, кто их зайцев разберет. Финелли уже только что по потолку не бегал. От “mamma mia” и «porka mizeria” только что воздух не сгустился. Темпераментный народ эти итальянцы. Вот сколько лет живет у нас, столько и истерит. Но специалист классный! Эти итальянские подводные пловцы — сила! Как их к нам на Ладогу еще в ту войну занесло, понятия не имею, но водяной ладожский от их тренировок в конец офонарел. Если бы не Кузьмич, то от итальянцев
В кабинет медленно подтягивались остальные. Преподаватель боевой магии — Иван Черноморов, профессор трансфигурации — Марья Искусница. Преподаватель полетов — валькирия Брунгильда. Мой собрат по ремеслу, то есть алхимик, Якоб Пуффель. Я в отличие от него больше по травам, да и лечить помогаю, а Якоб минералами больше увлекается, вот и делим уроки.
Кузьмича собутыльники пристроили на диванчик, а сами уселись в кресла. Черноморов грохнул кулаком по столику. Тот крякнул, но выдержал. Каракаров аж в себя пришел.
– Осторожно! Антиквариат же!
Ага, антиквариат. Если бы не Кузьмич, вовремя подсуетившийся, плакала бы красота янтарная. Либо разбомбили бы, либо растащили. А так не только мы любоваться можем, так еще и по ложному следу всяких искателей направили. Нам Янтарный кабинет самим надобен. Для здоровья полезно.
Черноморов поднес кулак к директорскому носу.
– Антиквариат, говоришь? А детей куда дел?! Ты…
– Неприличными словами не выражаться!
– строго проговорил зайцекузьмич.
– Тьфу на тебя!
– ответил Черноморов.
– Дети! Где дети?!
– Финелли тряс Каркарова за грудки.
– Да живы они все! Живы! В Англии остались! Что с ними сделается?!
– Но если они там, то почему ты здесь?
– спросила с нордическим спокойствием Брунгильда.
– Да, действительно!
– Он воскрес!
– трагическим голосом проговорил Каркаров.
– Кто конкретно?
– спросил Якоб.
– Иисус Христос? Владимир Ленин? Граф Сен-Жермен? Рамзес Второй?
– Ленина не трожь!
– послышалось от двери.
О, особист наш очухался. Назначили нам это чудо еще в конце сороковых. Правда ничего о нас сообщать он не мог. Так посылал отчеты под диктовку умных людей. Потом все это заглохло, но особист прижился. Оказалось, что идти бедолаге некуда. Вот тогдашний директор и взял его кем-то вроде старшего дворника. С работой он справляется, но иногда его разбирает. Да, зовут это чудо природы Иван Прокофьевич Кривозуб.
– Прокофьич, не бузи!
– строго сказала я.
– Никто твоего Ленина не трогает. Как и Рамзеса Второго. Народ интересуется, кто там у них в Англии воскрес.
– В-в..в-в… - начал Каркаров, - Темный Лорд у них воскрес.
– То, что у англичан лорды и леди всякие имеются, мы наслышаны, - сказал Черноморов, - а чего он темный-то? Из Африки что ли?
– Он великий темный маг, - почему-то шепотом проговорил Каркаров.
– Его… его зовут… В-в-в..
– Вильям? Воланд? Вульпер? Викланд? Вольдемар?
– начала перечислять Брунгильда.
– Волдеморда его зовут, - подал голос Кузьмич, - я читал про него.
– Так и зовут?
– удивился Финелли.
Каркаров содрогнулся и схватился за левое предплечье.
– Чего это у него там?
– проявил бдительность Прокофьич.
Каркаров попытался смыться, но от Черноморова и Миколы еще никто не уходил. Особенно, если страхует Брунгильда и я с помелом.
– Ни фига себе татушка!
– заценил Финелли.
– А-а-а-а, - сиреной завыл Прокофьич, - вот оно как! Не проверили вовремя! Уголовничек… Так-так-так… В глаза смотреть, враг народа!
– Уберите его от меня!
– завизжал Игорек и хлопнулся в обморок.