Последняя песня
Шрифт:
— Потому что пытаюсь смотреть фильм вверх ногами. Трудно говорить с тобой, когда кровь приливает к голове.
Ей очень хотелось съязвить так, чтобы надолго запомнил, но она не поддалась соблазну, потому что сегодня она выспалась и у нее было хорошее настроение. Потому что. А главное, потому что тоненький голосок где-то внутри шептал: «Сегодня ты, возможно, вернешься домой».
Больше никаких Блейз, Эшли и Маркусов. Никаких пробуждений ни свет ни заря.
И никаких Уиллов тоже...
При
Нет, она действительно хочет оказаться подальше от этого места!
Она откинула занавеску и выглянула в окно. На дорожке, ведущей к подъезду, стояли отец и пастор Харрис. Ронни вдруг поняла, что не видела пастора с самого детства, но он почти не изменился, хотя теперь опирался на трость. Зато белые волосы и брови были такими же густыми.
Ронни улыбнулась, вспомнив, как он сочувствовал им после похорон деда. Она знала, почему отец так любил его: в пасторе было нечто бесконечно доброе! А после службы он протягивал Ронни стакан свежего лимонада, который был слаще любойгазировки.
Они, казалось, разговаривали с кем-то стоявшим на дорожке. С кем-то невидимым...
Ронни распахнула дверь, чтобы лучше видеть. Перед открытой дверью патрульной машины стоял офицер Пит Джонсон, очевидно, собиравшийся уезжать.
Услышав мерный рокот мотора, Ронни спустилась с крыльца. Отец нерешительно махнул рукой. Пит захлопнул дверь машины, и у Ронни упало сердце.
Когда она подошла к отцу и пастору Харрису, офицер Пит уже выезжал с дорожки, дав задний ход, и это только укрепило ее в мысли, что тот принес плохие новости.
— Проснулась? — обрадовался отец. — Я только недавно заглядывал к тебе, но ты спала как убитая. Помнишь пастора Харриса?
Ронни протянула руку.
— Помню. Здравствуйте, рада вас видеть.
Взяв руку пастора, она заметила множество мелких шрамов, покрывавших тыльные стороны ладоней и запястья.
— Поверить невозможно, что это та самая юная леди, которую я имел счастье встретить много лет назад. Теперь ты совсем взрослая и очень похожа на мать.
Ронни часто это слышала, но не знала, как реагировать. Означает ли это, что она выглядит старой? Или что ма выглядит молодо? Трудно сказать, но, кажется, пастор хотел сделать комплимент.
— Спасибо. Как поживает миссис Харрис?
Пастор оперся на трость.
— Не дает мне расслабиться, как, впрочем, всегда. И уверен, она захочет с тобой повидаться. Если будешь проходить мимо,попрошу ее приготовить кувшин домашнего лимонада.
Вероятно,
— Ловлю вас на слове!
— Очень на это надеюсь. Стив, спасибо еще раз за то, что предложил сделать витраж.
— О, не стоит, — отмахнулся Стив.
— Конечно, стоит! Но мне пора. Сегодня вместо меня урок закона Божьего проводят сестры Таусон, и если ты их знаешь, поймешь, почему их нельзя предоставить самим себе. Чрезвычайно вспыльчивые особы. Они любят пророка Даниила и Откровение и, похоже, забывают, что второе послание коринфянам — еще одна глава этой великой книги. Ронни, было чудесно вновь с тобой повидаться. Надеюсь, твой отец не причиняет тебе особых неприятностей. Сама знаешь, какими бывают эти родители!
— Нет, он ничего, — улыбнулась Ронни.
— Прекрасно. Но если он будет очень уж тебя притеснять, жалуйся мне, и я сделаю все, чтобы его вразумить. В свое время он был непослушным ребенком, и могу представить, как теперь доводит тебя!
— Я не был непослушным, — запротестовал па. — И часами играл на пианино.
— Не забудь рассказать, как ты налил в купель красной краски.
— Я никогда этого не делал, — пролепетал отец.
Пастор Харрис, казалось, искренне наслаждался происходящим.
— Может, и нет, но я стою на своем. Каким бы хорошим ни хотел казаться, все же твой па не был идеалом.
С этими словами он повернулся и зашагал по дорожке. Ронни весело покачала головой. Всякий, кто может заставить па корчиться от смущения, достоин того, чтобы узнать его получше. Особенно если ему есть что порассказать о па. Смешные истории. Добрые истории.
Отец с непроницаемым выражением лица смотрел вслед пастору. Однако когда повернулся к ней, вновь стал прежним отцом, которого она знала.
Ронни снова вспомнила, что коп только что уехал.
— Зачем приезжал офицер Пит? — встревоженно спросила она.
— Почему бы нам сначала не позавтракать? Ты наверняка проголодалась. За ужином почти ничего не ела.
Она потянулась к его руке:
— Скажи, па.
Отец поколебался, пытаясь найти нужные слова, но скрыть правду было невозможно.
— Ты не сможешь сейчас вернуться в Нью-Йорк. По крайней мере до того, как тебе предъявят обвинение, а это будет только на следующей неделе. Владелица магазина собирается подать иск.
Ронни сидела на дюне не столько рассерженная, сколько испуганная, думая о том, что происходит в доме. Прошел час с момента, как отец передал слова офицера Пита, и с тех пор она сидит тут. Отец, конечно, позвонит ма. Можно только представить, как та отреагирует! Хорошо, что Ронни сейчас не там... это единственное, что оправдывает ее пребывание здесь.