Последняя тайна Консорциума. Том 1
Шрифт:
Но один вопрос надо было прояснить.
— Слушай, Юми, — спросил он, пока корабль крутило в очередном прыжке. — А почему мы не можем просто поймать этот маяк? Повисеть, покрутить настройку.
Девушка в ответ выразительно хлопнула себя ладонью по лбу.
— Нет, ну если я глупость сморозил, ты так и скажи, — добавил Виктор.
Юми развернула кресло в его сторону, глубоко вздохнула и начала объяснять.
— Гиперпространство очень хаотично. Очень. Воплощение бардака. Если просто ловить всё подряд — будет каша. Из которой даже самый мощный в мире компьютер никаких закономерностей не вытащит. Поэтому маяк излучает очень длинную и сложную последовательность — так меньше шансов, что она потеряется в шуме.
— Поэтому перед прыжком минут по двадцать висим?
— Двадцать? Пфф… Я знаю маяк, где надо час висеть.
— То есть, — задумался Виктор. — Код подобрать невозможно. Его нужно знать.
— Понял наконец? — фыркнула Юми и развернула кресло обратно к своему пульту.
«Код нужно знать» — продолжал размышлять Виктор — «Значит, его где-то нашли. После гражданской войны или до? Сто лет дилетантских раскопок на радиоактивных руинах, или многие века исследований — что из этого более вероятно?». Чутьё полицейского уже склонялось к совершенно определенной версии. А значит, «гражданская война в Консорциуме» могла заиграть новыми красками.
* * *
Все прыжки уложились в полдня. На удивление быстро. Но пришлось ради этого перенести обед — Юми не любила ничего откладывать на потом, и питаться между прыжками категорически отказалась. Есть такие люди, которым надо «отстреляться», решить все вопросы, чтобы потом спокойно заниматься своими делами. Виктор это, в принципе, одобрял, но сам привык жить совершенно по-другому. В полиции у детектива запросто может быть несколько дел одновременно. Первое — просто «сгоняй посмотри», на втором опрос свидетелей, на третьем следственные действия, на четвертом — ожидание экспертизы затянулось настолько, что уже и о деле забыл, пятое идёт в суд — сплошная бумажная работа… а шестое внезапно вернули на доследование, и Шеф за него всю плешь проест. И одновременно с этим как-то существуют кофемашина и свежие художества в сети. Всё же не даром говорят, что человек привыкает ко всему.
«Кицунэ» предстояла посадка на довольно крупную планету с атмосферой. Выход на орбиту Виктор благополучно проспал — Юми как-то так подгадала, что тяга не менялась до самого выключения двигателей. Оставалось подождать «всего пару витков», пока орбитальная механика вынесет корабль в нужную точку. Или, если точнее — пока планета повернётся так, чтобы космодром оказался в плоскости орбиты. Виктор уже почти понимал, что это значит. Но, как всегда бывает с дилетантами, забыл про главное — планета большая, и один виток по орбите занимает полтора часа. Итого три часа гарантированной непрерывной невесомости. Половина его суммарного налёта за все три года армии.
К счастью, армейский опыт и выручил. Правило первое — пристегнись и сиди. Второе — не связывайся с космическим сортиром. Этого всегда хватало.
А вот Юми была в невесомости как рыба в воде. Конечно, у неё были магниты в обуви, но пользовалась она ими только чтобы зафиксироваться на месте. Девушка легко и непринуждённо летала по отсекам, казалось ей даже нравится. И даже почти не ворчала на Виктора, которого пришлось буксировать до кресла и пристёгивать как следует.
Сама посадка была очень похожа на армейские воспоминания. Точно такой же тормозной импульс — три G, но недолго. И затем падение в атмосферу кормой вперед. Трясло не так сильно, меньше чем в армейском транспорте. И никто в ухо не кричал — ни паникёры, ни орущее на них начальство. Ну просто комфорт «пять звёзд». Не хватало только последней опции, но увы — превосходный телескоп «Кицунэ» был убран и закрыт бронированной крышкой, чтобы не повредило при спуске. Приходилось довольствоваться камерами внешнего обзора, которые включились
Внизу была равнина, плоская как стол. Ни рек, ни озёр Виктор не заметил. А вот космодром нашелся сразу — голографическая подсветка была такой яркой, что бросалась в глаза даже днём. Здания были заглублены в землю и обвалованы, будто военные строили. А посадочные площадки выделялись только подсветкой. Корабли стояли ровными рядами прямо в степи, пустыне, или что там?…
Оказался солончак. Настолько выжженный и спрессованный, что «Кицунэ» почти не поднимала пыли когда садилась, хотя работали все три двигателя.
Наконец голос диспетчера из динамиков произнёс то самое слово — «выключайтесь». Всё, посадка окончена. Виктор тут же засобирался в город. Чутьё подсказывало, что предстоит мероприятие явно не на один день — отпущенный Доном месяц таял на глазах. И рано или поздно придётся таскать с собой Юми — она в корабле не усидит, несмотря на дурную репутацию города, да и планеты в целом. Поэтому хотелось бы хоть немного осмотреться по сторонам без неё.
* * *
Выход из корабля стал неприятным сюрпризом — на улице было просто сногсшибательно светло. Экраны в корабле ограничивали яркость, чтобы глазам всегда было комфортно, а при естественном освещении свет нещадно лупил даже сквозь веки. Виктор не смог определить, с какой стороны солнце — похоже, свет рассеивался в облаках и падал на землю буквально со всех сторон. Небо казалось ярко-белым. Вроде бы. Поднять глаза не получилось. А до выхода в город минимум пара километров.
Положение спас абориген на фургончике с наглухо затонированными стёклами. За небольшую мзду он и довез до терминала, и показал, где магазин, и про аптеку напомнил. Виктор, кстати, про неё благополучно забыл. На космических станциях с этим попроще, но когда прилетаешь на новую планету — будь добр купить иммуномодуляторы. А то подхватишь какую-нибудь местную заразу, к которой твой организм непривычен — и окажешься в больнице. Как минимум.
Лекарство продавали комплектами, в одноразовых инъекторах, таких же как в армейской аптечке. Три укола с перерывом в сутки — и иммунитет на полгода готов. Виктор взял два комплекта. Один для себя — первую дозу тут же на кассе и воткнули — и второй для Юми. Подумав немного, добавил к подарку затемнённые очки-консервы и отправил на «Кицунэ» всё с тем же полезным аборигеном на фургончике.
Осталось закупиться тряпками, чтобы хоть как-то спастись от солнца. Местные выходили на улицу только в просторных белых плащах с капюшонами. Хотя некоторые предпочитали широкополые шляпы. Виктор решил эту моду поддержать — капюшоны ему никогда не нравились, в шляпе обзор получше. А смотреть по сторонам придётся часто.
До города ходил точно такой же микроавтобус с затонированными окнами. Двадцать минут страха — и вы на месте. Солончак был плоский как зеркало, и все местные водители гоняли по нему с газом в пол, не особо разбирая где там накатана колея. Ближе к городу ландшафт слегка поднимался, и появлялась растительность — почти сплошной ковёр из высокой, по колено, сухой травы.
Виктора высадили на самой окраине, около магазина для приезжих. Ассортимент был такой же, как на космодроме, а цены ниже раза в два. Ни разу не удивительно, приезжих доят по-максимуму всегда и везде. Город вблизи производил странное впечатление. Так и просилось название «город теней». Похоже, как только местный житель находил кусок ткани, брезента или еще чего-нибудь в этом роде площадью больше квадратного метра, то сразу же натягивал его где-нибудь над головой. В итоге узенькие улочки между неказистыми двухэтажными домами были занавешены так, что лишь редкий луч солнца достигал земли.