Последняя тайна Консорциума. Том 1

Винников Михаил

В тени было довольно прохладно. На солнце тоже было не жарко — оно светило ярко, но почему-то не грело. А в тени городских улиц Виктор почти сразу пожалел, что не надел под балахон свою куртку. Под ногами пыльная сухая земля — ни намёка на асфальт или плитку. В переулках было много мусора, пахло мочой, безнадёгой и алкоголизмом.

«Знакомый аромат» — злорадно подумал Виктор. — «Так пахнут охотничьи угодья. Ну что ж пройдёмся…»

Стоило бы хоть немного поработать над плащом и шляпой — помять, пылью присыпать, чтобы новизна не так бросалась в глаза. Но времени было

мало, нужно поскорее хоть немного определиться на местности. Кто тут как живёт, чем дышит и под кем ходит. Да и сидеть на корабле в роли не то пассажира, не то чемодана уже поднадоело — хотелось действия. План был нахален и прост до примитивности. Одноклеточные организмы на городском дне предсказуемы и с радостью окажут посильную помощь. Нужно только вежливо попросить…

* * *

Город был совершенно незнакомым. Хорошей карты в магазине тоже не оказалось. Пришлось бродить по улицам в поисках наименее благополучной. Заблудиться Виктор не боялся — он всегда хорошо ориентировался на местности. Не бывает двух одинаковых улиц, если у тебя наметанный глаз.

Вот целый переулок с питейными заведениями. Удобно. Выкинули пинками из одного — пошел догоняться в другое. Один из аборигенов как раз это демонстрировал.

Следом открылась тупиковая улочка с борделями. Навес от солнца через улицу был сделан особенно тщательно — наверное, чтобы кривляющихся вдоль стен и в витринах полуголых путан не напекло. В местном климате предосторожность не лишняя. Жрицы любви были неказистые и сплошь бледные, настолько, что в полумраке казались белыми как бумага. Виктору подумалось, что это местный стандарт красоты такой. Или признак достатка. Если ты бледный, не загорел на солнце — значит носишь хорошую одежду и не шаришься по улице лишний раз. Вполне логично.

Довершал пейзаж сонный детина с автоматом. Он сидел на ящике у входа в одно из заведений и курил что-то странное, глаза резало даже издали.

«Поставили присматривать за порядком» — подумал Виктор, остановившись в тени. — «Явно не полицейский и даже не частная охрана. И с автоматом. Армейским, даже отсюда вижу, сам с таким ходил. Автоматический огонь для гражданских под запретом на всей территории Федерации. А он сидит в открытую и нарывается. Тут даже „незаконного оборота“ мало будет, с отягчающими…».

Тем не менее, начинать знакомство прямо там было бы неудобно. Автоматчик опасный, обкуренный, и, скорее всего, не один. Да и район по местным меркам явно благополучный — вон сколько жриц любви, да и охрана явно недешево обходится. Лучше поискать что-нибудь попроще.

Виктор пошел дальше, наугад сворачивая в переулки и подворотни. Он отвык от криминальных районов — всё же на «контрабанду» перевелся довольно давно и не просто так. Но чутье, как оказалось, никуда не делось и снова, как и много лет назад, подсказывало Виктору самые неблагополучные улицы. Чистая одежда выдавала в нём приезжего, а рассеянные взгляды по сторонам — растяпу. Идеально.

На всё ушло примерно десять минут неспешной прогулки. Мелкие хищники городского дна не заставили

себя долго ждать. Один вышел из-за угла спереди, второй тихонько подкрадывался сзади. Из-за белых плащей и шляп они были не очень похожи на преступников. Не попадали в традиционный образ. Виктора это даже рассмешило. Впрочем, знающего человека эти «криминальные элементы» рассмешили бы в любом случае. Тот, что спереди, весь какой-то тощий и нескладный, дерганый. С ножом ходит? Да, с ножом, вот как раз достаёт, медленно и печально. Кухонный. Сразу видно, матёрый преступник на дело пошел.

Что там сзади? А сзади подкрадывается воплощение мнительности и неуверенности в себе. На дело его взяли просто для подстраховки, но даже с этим он не справляется — стоит далековато, пыхтит слишком громко, колени трясутся, а зубы с перепугу стучат так громко, что слышно не оборачиваясь. Абсолютно бесполезное туловище, ни украсть, ни покараулить. Оружие… хм, труба или арматура?

Когда Виктор только начинал работать в полиции, он насмотрелся на таких. Промышляют по мелочи, мнят себя крутыми. Честно работать ни разу в жизни не пробовали, потому что «западло». Хотя руки обычно настолько кривые, что ими не то что работать — даже рукоблудить травмоопасно. На суде они плачутся, что попали в дурную компанию и подверглись влиянию. Обычно так и есть, но давить на жалость бесполезно. Как шутили в отделе, «закон считает, что у человека есть мозг, и этим мозгом он делает выбор. Но иногда кто-то из них ошибается».

Тем временем, тип с ножом вспомнил, что должен делать. Шагнул вперед, поигрывая ножом в неловких пальцах, и с понтом, через губу, произнёс:

— Ну привет, фраер…

— И тебе привет, родной, — улыбнулся Виктор. И достал пистолет.

Черный матовый корпус, никаких модных «тактических» нахлобучек, всё строго по делу. И еще именно эта модель — штатный служебный пистолет для полицейских на большей части планет Федерации. Однозначно ассоциируется с копами, а то и с агентами ведомств посерьёзнее. Шпана, даже совсем тупая, это знает.

Виктор держал пистолет у плеча стволом вверх, чтобы второй бандит тоже его увидел. Сзади раздался звон упавшего железа. Негромкий, об землю, но различимый, с характерными интонациями. Всё-таки арматура, никакой выдумки у человека. И сразу же удаляющийся топот ног. Громкое падение шагов через десять, возня, и снова топот.

Виктор улыбнулся и медленно пошел на бандита с ножом. Тот замешкался — похоже, в такой ситуации оказался впервые. Но потом медленно наклонился, положил нож на землю и стал пятиться не разгибаясь и лепетать:

— Слыш, служивый, я это, попутал, да. Но признаю. Осознал! Честное слово!

— Иду себе, гуляю, — тихо сказал Виктор. — Дышу… воздухом. И тут, откуда ни возьмись…

— Я, это, раскаялся, да, — лопотал бандит.

Он продолжал пятиться, пока не упёрся спиной в стену.

— За косяки надо платить, знаешь ли, — ответил Виктор, покачивая стволом пистолета.

— Так я готов, заплачу, отработаю.

— Хорошо…

— Только чур, без мокрухи, — торопливо уточнил бандит. — И, это… без нетрадиционных штучек.