Последняя тайна Консорциума. Том 4
Шрифт:
— Да… Говорит все быстро заживёт. Но я даже лифчик не смогла надеть — больно. Хорошо, что на малой тяге идём.
— Интересные подробности, — улыбнулся Виктор.
— Не очень. Юми меня эластичным бинтом перемотала. Вроде бы даже нормально получилось, и всё держит, но чувствую себя как мумия.
— Кстати, где Юми?
— Не знаю, я отвлеклась когда кофе готовила.
— Сейчас мы её вызовем, — хитро подмигнул Виктор.
Чуть повысил голос и сказал:
— Ну ладно, раз причина такая уважительная, так и быть,
Грозное фырканье раздалось со стороны лифта ровно через пять секунд.
— О, а вот и капитан, — как ни в чем ни бывало сказал Виктор, развернувшись на стуле. — Где там наше четырёхрукое чудо?
— Рулит. Говорит, камней много. Мы курс обсуждали.
— Камней много? На задворках системы?
— Да знаю я, что привирает. Но зачем?
— Более того, — Виктор отпил из кружки. — Он прекрасно знает, что ты знаешь. И до сих пор не прибежал смотреть на свою посылку.
— Ну попробуй сам с ним поговорить.
— И попробую, — Виктор поставил кружку на стол и поднялся. — А вы пока тут… главное — не передеритесь. Но если начнете — зовите меня, я такое зрелище не пропущу.
Обогнул Юми, зашел в лифт и уехал в рубку.
Глава 10
В рубке было темно, и только на экранах мелькали бесчисленные схемы и графики. На всех подряд, даже у Виктора на правом пульте. Он грохнулся в кресло, смахнул с экрана всю эту цветомузыку, повернулся к Вольфраму и спросил:
— Ну и для кого театр?
— Театр? — деланно удивился Вольфрам.
Он сидел за своим пультом и что-то быстро печатал нижними руками.
— Ты гоняешь одни и те же тесты по нескольку раз безо всякого толку. Это даже я вижу. А уж Юми — тем более. Изображаешь занятость.
— Хоть кто-то должен заниматься кораблём.
— Вокруг миллион километров дистиллированного ничего, — развел руками Виктор. — Юми и в более сложных условиях на автопилоте летала. Одна на борту. А ты цирк устроил. И до сих пор не идешь смотреть на свою "посылку".
— После криоразморозки нужен отдых, медицинская помощь и поменьше раздражающих сигналов. Эмма справится лучше всех.
— Я из-за этой посылки два раза под пули лез. Ты два корабля сбил. И даже девки зажигали как могли. И вот, приз наш. И в итоге ты ему не рад…
— Не пойму, чего тебе надо?
— Мне надо? — Виктор откинулся на спинку кресла и хлопнул руками по подлокотникам. — Например, почему в специальном хранилище Консорциума лежит замороженная девка с кошачьими ушами. И, как оказалось, еще и с хвостом. Это даже не "какого хрена", это круче. Настолько, что у меня слов подходящих нет.
— Ты ничего не понимаешь? — Вольфрам устало потер свободной рукой переносицу.
— Абсолютно.
— А я — понимаю. И мне это не нравится.
— Не забыл наш уговор? — нахмурился Виктор. — Как только история становится слишком мутной — сделке конец. Так и быть,
— Идешь на обострение? — нахмурился Вольфрам.
— Просто соблюдаю наш договор, — улыбнулся Виктор. — А ты разве нет?
Вольфрам схватился верхними руками за голову, зажмурился и некоторое время сидел тихо. Потом помотал головой, сел прямо и вздохнул:
— Ладно, попробую объяснить.
Виктор достал из кресельного кармана фломастер, закрутил его в пальцах и терпеливо ждал.
— Представь, что есть человек, которому ты веришь как себе, — начал Вольфрам. — Верный соратник и друг. А потом ты вдруг узнаёшь, что он у тебя за спиной проворачивал какие-то свои дела, которые ты бы не одобрил. Да и он утверждал, что не одобряет, и не раз подтверждал это делом.
— Звучит как сценарий полицейского боевика. Где главным злодеем оказывается напарник.
— Очень приблизительная аналогия, но пусть будет так.
— А напарник?.. — спросил Виктор.
— С напарника уже сто лет как ничего не спросишь. Так что прошу — дай мне всё это осмыслить спокойно. В одиночестве. Эмма проинструктирована и со всем справится.
— Ладно, вакуум тебя забери, — Виктор нехотя поднялся с кресла. — Пойду развлекать девушек. Их теперь на одну больше.
***
Через несколько часов Эмма сама позвала Виктора в медотсек. Сказала, что "пациентка" очнулась. Именно так — пациентка. Естественно, выскочили девушки. Сразу обе. Они вдруг перестали друг на друга дуться, соперничать и мериться чем бы там девушки не мерились, и дружно следили за "кошкой". А в каютах камер нет, подсмотреть не получится.
Виктор кое-как оттеснил любопытных, закрыл за собой дверь, и уселся на табурет возле кровати.
— Только недолго, — сказала Эмма. — Пациентка еще очень слаба.
— Хорошо, — кивнул Виктор и повернулся к "кошке".
Она была завернута в два одеяла, и сверху еще пристёгнута ремнями. С одной стороны правильно — космос же. С другой — мало ли что она подумает. Виктор бы от ремней воздержался, и пофиг на инструкции, но Эмма в некоторых вопросах слишком правильная, и не переубедишь. Впрочем, "кошка" не волновалась. Лежала, прикрыв глаза, в коконе из одеял, и, кажется, даже еле слышно мурчала. Потом вдруг осторожно повернула голову и сфокусировалась на Викторе.
— Привет, — сказал он.
Кошка едва заметно улыбнулась, попыталась ответить, но закашлялась.
— А я тебе подарок принёс, — продолжил Виктор. — Думаю, пригодится.
Развернул сверток, и продемонстрировал клетчатую рубашку — одну из своих запасных. Потом аккуратно накрыл "кошку" рубашкой поверх одеял. Сперва реакции не было никакой, но потом пациентка сфокусировала взгляд и одними губами пробормотала:
— С-спасибо.
И сразу закрыла глаза. Виктор собрался уходить, но Эмма вдруг положила ему руку на плечо, наклонилась к уху и прошептала: