Последняя тайна Консорциума. Том 4
Шрифт:
— Где-то я просчитался? — пробормотал он себе под нос. — Но где?
Кошка — оттуда, из института, ошибки быть не может. Но это ничего не объясняет. Ошибка допущена за много дет до этого. Нужно понять, когда именно. Желательно до того, как это сделает Виктор.
Глава 11
Помывка кошки состоялась на следующее утро по бортовому времени. Всем занималась Эмма, Виктор застал их с Катей только на выходе из душевой. Эмма была в своём халатике. Но обычно она его носила с брюками, а в этот раз — без, и длинна получилась на самой грани,
— Ну, красавицы, всю воду истратили? — спросил Виктор.
Он сидел на кухне и пил кофе. Эмма убежала в каюту — ей нужно было куда-то деть ворох мокрых полотенец. Катя осталась одна посреди отсека. Смешно покрутилась на месте, поймала хвост, погладила, отпустила. Походила вокруг велотренажера. Нашла экран медиасистемы, но он оказался отключен. Потом принюхалась и пошла в кухонную зону. Села напротив Виктора, наклонилась к столу и уставилась на кружку с "нектаром богов".
— Кофе, — сказал Виктор. — Растворимый. Но по меркам растворимых — вполне приличный.
Поставил кружку на стол и немного пододвинул в сторону кошки. Она наклонилась ближе, принюхалась, чихнула и помотала головой.
— Не любишь кофе? — спросил Виктор.
— Просто запах. Слишком сильный, — тихо ответила Катя. — Я жила в Империи. Там любят чай.
— Это в Союзе любят чай, — улыбнулся Виктор.
— А в Империи? — задумалась Катя.
— Рассказывать всем, как они любят чай.
— Вот да, — захихикала кошка. — Верно подметил. Все эти чайные церемонии…
— Прям церемонии?
— Ага. Я умею, кстати.
— Но не любишь?
— Скууучнааа, — протянула Катя. — А все сидят такие важные…
— Тогда придумай свою церемонию, — улыбнулся Виктор. — Как бы тебе понравилось?
— На подоконнике, — задумалась Катя. — С книжкой. И чайник с собой забрать, чтобы не бегать.
— А ты знаешь толк. Что-то еще унюхала?
Кошка действительно втягивала носом воздух и озиралась. Виктор встал, сходил до кухонного шкафа и принёс большую термокружку с крышкой. Кошка мгновенно сфокусировала взгляд. Виктор поставил кружку на стол перед ней и сказал:
— Бульон. Написано что куриный, так что может быть кто-то на фабрике даже видел курицу. Эмма сказала, что тебе можно, но по чуть-чуть и маленькими глотками.
Катя схватила кружку двумя руками и осторожно попробовала.
— Не горячо? — спросил Виктор.
Катя сразу прижала кружку к себе, как будто побоялась что отберут.
— Маленькими глотками, — напомнил Виктор.
А сам стал допивать кофе. Кошке явно становилось лучше. Уже и аппетит есть, и двигается, и даже говорит не односложно — дыхалка появилась. Кибермедсестра Эмма явно знает свое дело.
Открылась дверь капитанской каюты, и оттуда выглянула Юми.
— Давайте я вас познакомлю, — сказал Виктор. — Катя, это Юми. По ней не скажешь, но она самый настоящий капитан космического корабля.
Юми покосилась на него и едва слышно фыркнула. А вот Кате стало интересно. Наклонилась через стол и шепотом спросила:
— Прям настоящего?
— Настоящего, — улыбнулась Юми. — Мы сейчас на нем летим.
— Ух ты!.. — протянула Катя.
"Она же прожила всю жизнь в четырёх стенах", — понял Виктор. — "Вряд ли её из того института хоть куда-то водили".
— А еще я тебе подарок принесла, — улыбнулась Юми.
И выложила на стол… расческу. Катя тут же её схватила, примерилась — на голове после душа был кошмар. Но потом спохватилась. Повернулась к Юми, поклонилась, как в Империи принято, и сказала:
— Спасибо вам огромное, госпожа капитан.
— Просто "Юми", хорошо? И давай-ка я тебе помогу. Ушки трогать не буду!
Через минуту Юми уже стояла за спиной у кошки и расчесывала ей волосы, медленно и аккуратно. А Виктор принёс вторую кружку бульона, и потихоньку вел беседу. Но на самом деле он работал. Строил диалог, задавал наводящие вопросы… И картинка потихоньку складывалась.
***
А Вольфрам сидел в рубке и вспоминал. И в этот раз он погрузился в совсем уже седую древность. Еще не все маяки работали, колонии в основном были сами по себе, Империя только начала оформляться, Союз существовал лишь на бумаге, а Федерация — в головах мечтателей, не блещущих умом. Консорциум уже тогда старался стоять в сторонке и вести себя тихо, не выпячивать свое превосходство — медийного эффекта от маяков хватало практически на всё. Но во многих местах требовалось присутствие, хотя бы в роли "свадебного генерала". А кое-где приходилось вмешиваться вынужденно.
Вольфраму, как всегда, достался самый тяжелый случай. Он стоял на мосту, под мелким противным дождём, и размышлял. Далеко впереди светился огромный купол Экспоцентра, прожектора и голографическая реклама разноцветными лезвиями прорубали низкие серые облака, иногда вдоль реки долетала музыка. Больше десятка обитаемых миров собрались вместе, чтобы на других посмотреть и себя показать. А то и представить новые проекты, разработки ученых, прорывные технологии. Вольфрам прекрасно знал, что там будет. Вопрос был — что с этим делать. Увы, ситуация была немного… деликатной. И приказ был — не церемониться.
Но Вольфрам сомневался. Возможно, впервые в жизни. Когда-то, в молодости, он много думал о религии. Его увлекала концепция "разумного замысла", но в итоге он причислил себя к агностикам и закрыл вопрос. Однако в какой-то мере Вольфрам верил в "замысел" больше, чем кто-либо другой — потому что он-то точно знал, кто его создал, когда и зачем. Идти против создателей было… необычно. И страшно. Поэтому он стоял на мосту, под мелким противным дождем, и размышлял. Но потом сунул руку в карман плаща и достал телефон. Местной фирмы, простенький, какие продают без документов. Набрал короткий номер, поднес аппарат к уху и сказал: